Новый Мир ( № 3 2005)

Победить Судьбу — это когда от нее ничего

                                                                             не надо

или когда еще ничего не хочешь.

Оттого, что нечего больше делать, так молода

                                                                                 и деятельна

поросль, и цвет дерна, как цвет окраин,

зеленее счастья; оттого что печаль смертельна

и разъедает ткань, как лишай проталин.

Это от резеды, руты, пастушьих сумок

так больно, Geliebter, так трудно, и так истончен

этот воздух, что пить его — что различать рисунок

не после, а прежде, чем он закончен.

 

Блюз вMarie’s

My baby has a black hambone...

Любимая любить любимая люби

и слова не свяжу

а вскрикну —

занемею

двух слов связать я связно не умею

но те что я свяжу

я рядом положу

И это будет гость по улице ночной

и это будет кость коробки черепной

и это будет ствол в руке в паху в судьбе

и все мол обо мне и все мол о тебе

И темные Aha-a!

без смысла и причин

так говорит беда на языке мужчин

И все не по зубам и все не по плечу

Голубка запалила черную свечу

Гитара отвечай порядок отмечай

та черная свеча горит из-за плеча

Не помнящий родства

не знающий отцов

из черной дельты сна —

о мальчике о звере

и с двух концов запалена она

та черная свеча

Бабочка

Застыла бабочка на мраморном плече

сидит не улетая

Набоков бы сказал какая

он с ней знаком —

с течением вещей с ничьей

горячей тайною под языком

От мрамористых крыл до сяжек

она бесплотна и плоска

когда от зноя воздух тяжек

и неподвижны облака

Но вот бессильное искусство

случайно тайну объяснит

Горячий воздух полон хруста

от лопающихся хризалид

И вашу правость улетучит

как бабочка обречена

всесильно мир переозвучит

ничтожная величина

Тогда беспечная крылатость

под жизнью подведет черту

нечаянную радость

недоказуемую правоту

*    *

 *

                                                                                                          Елене Шварц.

Выдвинешь ящик —

                                               там разные вещи:

нож перочинный, ненужный совсем,

был он найден в балтийском песке

и утерян. Из детских пещер

записка с разбойничьим кодом. Посветит

фонариком — ранка, залитая йодом, с песчинкой,

разросшейся в тайный гнойник.

Перочинкой занятый сколько уж десятилетий,

не заметил, да так и привык.

В переездах утраченный синий блокнотик,

письма-чудо о мальчике, чудо-перо

синеглазое, сойкино то ли павлинье.

О, как сладко рыдалось, когда потерялось оно!

И в раздумье стоит постаревший гипнотик.

Не волнуйся, родной, ничего не пропало,

перламутровой ручкой в песке засверкало

и сорокасвечовой дугой

рассветило блокнотик другой.

Опочили разбойники.

                                               Разрасталась

жизнь, как чудо-письмо,

она все писалась, писалась,

и казалось,

не стоила вовсе усилья.

Подоткнул Фра Анджелико в ласковой келье

это перышко синее в радужных крыльях

своего Габриэля.

Песчинка уже не гноит.

Только ранка болит и болит.

2004.

 

Два рассказа

ОНИ ЖИЛИ ДОЛГО…