Новый Мир ( № 3 2011)

Олег растерялся. Сквозь мыльную пелену (хотя ливня уже не было — так, нудный густой дождичек) он явственно увидел фуру, валявшуюся в кювете, как сваленная набок исполинская тварь. И ни машин на обочине, ни людей. Поколебавшись с секунду, остановил “восьмерку” и, морщась, перешел трассу. “КамАЗ”. Красный. Не стоило, может, спускаться, залезать в эту грязь? Олег обогнул кабину, заглянул в лобовое стекло. Кажется, пусто. Странно, что машину так вот бросили. Ушли в какую-нибудь близлежащую деревню за трактором?.. Зачем-то пощупал радиатор — не теплый. “Надо валить отсюда”. Вспомнилась какая-то нехорошая история, увиденная в новостях, как такой вот “КамАЗ”, шедший из Казахстана и весь напичканный героином, улетел в гололед, что с ними часто бывает, и пока “сопровождавшие лица” куда-то ездили (искали другую машину), менты устраивали у поваленной фуры засаду... Торопливо взобрался на дорожное полотно. На этой ленте судеб ничего не поймешь — чужое горе?.. Рядовая и муторная проблема?.. О чем может рассказать сложная растянутая мозаика из черных следов, осколков и обломков или взорванных покрышечных лоскутов, похожих на воронье?

И прежде чем поехать дальше, Олег поливал и оттирал измазанные фары своей машины.

 

Стемнело, когда он решился признаться, ибо было это уже невыносимо. Мишка вышел из телефонной будки сам не свой.

— Дома ее до сих пор нет, никто ничего не знает... Отправил опять сообщение… Вдруг что-нибудь... случилось?

Пришлось рассказывать — про кухню, про дачу, потерянным голосом.

Мишка так на него никогда не смотрел — так яростно и изумленно.

— И ты знал и молчал? Ты, мой лучший друг?.. Да ты...

И не знаешь — что отвечать.

 

 

III

 

Пятнадцать минут первого. Нет, четырнадцать.

И стоило отпрашиваться с работы, чтобы так бездарно опоздать! Олег захлопнул дверцу, как будто отхлестал себя по щекам. По двору садика, усаженному тусклыми елками, шагал очень быстро, но не позволял себе побежать: на всю жизнь осталась память о школьном физруке, молодом, но окончательно уронившем себя, он одевался как бомж и почти всегда передвигался унизительной трусцой, даже по городским улицам...

— Здравствуйте, Олег Степанович.

В закутке возле хозблока неспешно и с достоинством курила девушка лет тридцати — Олега всегда цепляла эта усталая участливость, с поволокой, в ее глазах; она работала в садике педагогом по английскому, что ли. Здоровались. Но чтобы по имени-отчеству... Олегу пришлось сбавить шаг и спросить, просто чтобы что-нибудь сказать:

— Опаздываем?