Новый Мир ( № 4 2000)

Что отличает этот роман? Думаете, пакости? Те, насчет которых А. Архангельский на страницах той же газеты заметил, что копаться в них — по ведомству гнойной хирургии? Нет, это еще не главное. Главное же — скандальное отсутствие собственной выдумки. Вообще-то выдумок сколько угодно: от лилипутов-священников, копошащихся в сакральном твороге, до каламбуров типа: Кащенко — Кащей Бессмертный, а кащеево яйцо — то, что в брюках. Но нет собственногоалгоритмавыдумки, наличие которого может оправдать сколь угодно психоватую фэнтези. Сюжетная пружина — ведение Отечественной войны (ВОВ) в параллельных мирах между нечеловеческими существами (люди же, войска мало что решают) — принадлежитДаниилу Андрееву,

хотя оглуплена до невероятия (Карлсон и Малыш — немецко-фашистские оккупанты, супротив них — наши гуси-лебеди). Испражнения и фразы типа: “С первых своих шагов Востряков ощущал на себе пристальный и доброжелательный взгляд прищуренных глаз парторга” — поСорокину,каннибализм — поМамлееву,

фольклорная русификация — поМ. Успенскому,грибные глюки — поПелевину,

чародейство — поСтругацким(“Понедельник начинается в субботу”, но и “Пикник на обочине”, и “Улитка на склоне” не забыты), расстрел нелюдя безвредными для него пулями — поМ. Булгакову,

вселение в чужие сны — поПавичу,и без “Алисы в Зазеркалье” не обошлось. Лавка second hand’a. Более онаученный вывод: постмодернизм второго порядка, то есть деконструирующий виртуальные наработки, обречен на самоуничтожение; корень, извлекаемый из минусовых величин, дает мнимое число.

Добавим к этому чирья матерщины, столь же банальной, сколь гнусной, еще более тошнотворный секс-канцелярит (“учитывая ее состояние, дело вряд ли дойдет до полового акта”), среднеграфоманский слог: “Длинные, прямые волосы обрамляли узкое, нежное лицо” (это не пародия, не Сорокин, а казнящий себя за неумелость Константин Треплев), — и наконец бурный поток домодельных стишат (не иначе, Льюис Кэрролл попутал). Обещанная многотомность рождает догадку, что задуман тошнотворный антипод благородного “Властелина колец”.

“Ad marginem” — значит “по краям”; воспомоществователь издания — фонд “Obscuri viri”, то есть “темные люди” (в память типажей Ульриха фон Гуттена), сами авторы “Каст” — члены редакционного кабинета “Коллекция perversus”, как, увы, пропечатано прекрасным издательством “ИНАПРЕСС” на прекрасной книжке М. Амелина. Прямо сон Татьяны: “Сидят чудовища кругом”. Сюда бы крещенской водички.