Новый Мир ( № 4 2002)

Впрочем, обсуждаемая проблема действительно связана с сомнениями этического свойства, о которых говорит в своей реплике к статье В. В. Лопатина И. Б. Роднянская: “Меня, например, никакими запретами не заставишь в восклицании „Боже мой” писать первое слово со строчной буквы — ведь я помню, к Кому обращаюсь. И, с другой стороны, покуда я имею прикосновенность к редактированию, не стану понуждать атеиста к букве прописной: ведь для него

богмонотеизма — такой же мифологический персонаж, как

боги

Перун или Гермес. Не следует ли в такой щекотливой области допустить свободный выбор вариантов?” (стр. 144). Осмелюсь от себя высказать предположение: может быть, в вопросах собственнолитературной правки,

когда редактор или корректор имеет дело с человеком абсолютно грамотным, но придерживающимся последовательных атеистических принципов и не желающим поступаться ими ни при каких обстоятельствах (в особенности же, когда речь идет о посмертных публикациях), следует сохранять авторскую орфографию (как и в том случае, когда автор, будучи верующим, не хочет изъявлять ложное почтение к священным понятиям чуждых ему религий — в том числе и христианства). Но в случаяхобученияправилам грамматики людей, еще не знакомых с этими правилами (как и тогда, когда автор не возражает против соответствующей правки своего текста), следует руководствоваться нормативами.