Новый Мир ( № 4 2011)

“Социальное” показано в поэзии Афанасьевой так же как и “бытийное” — через переживание сопряженных с ним состояний, то есть как граница “я” и “не-я”, представленного как “мы”. Этим и объясняется вынесенная на заднюю обложку книги фраза о присущей лирике Афанасьевой свободе “от мучительной рефлексии на темы власти и государства”: феноменологическое описание возможно только внутри границ индивидуального сознания, своего “опыта”. Ни “власть”, ни “государство” как таковые в этом опыте нам не даны, как не даны и категории традиционной метафизики.

Похоже, что тексты Афанасьевой показывают продуктивность ее установок. Ощущая свое творчество точкой синтеза по отношению к тезису “старших” (классическая традиция, модернизм, условный неомодернизм Седаковой и Шварц, концептуализм) и антитезису “младших” (поколение “Вавилона”), она действительно создает новый “синтетический” способ философско-поэтического письма — итоговый и вместе с тем просматривающийся как перспектива для новой поэзии на ближайшее десятилетие.

Евгения ВЕЖЛЯН

 

[1]Афанасьева  Анастасия. Литература сродни воздуху. Беседу ведет Ольга Балла. —«Дружбанародов», 2009, № 12.

[2]Ср. у Уитмена, который определяет себя как часть социального целого:

«Я и молодой и старик, я столь же глуп, сколь и мудр,

Нет мне забот о других, я только и забочусь о других,

Я и мать и отец равно, я и мужчина, и малый ребенок,

Я жесткой набивкой набит, я мягкой набит набивкой,

Много народов в Народе моем, величайшие народы и самые

                 малые,

Я и северянин и южанин, я беспечный и радушный садовод,

                 живущий у реки Окони,

Янки-промышленник, я пробиваю себе в жизни дорогу, у меня

                 самые гибкие в мире суставы и самые крепкие в мире

                 суставы,

Я кентуккиец, иду по долине Элкхорна в сапогах из оленьей

                 кожи, я житель Луизианы или Джорджии,

Я лодочник, пробираюсь по озеру, или по заливу, или вдоль

                 морских берегов, я гужер, я бэджер, я бэкай…»

                                     («Песня о себе», пер. К. Чуковского)

[3]Впрочем, здесь напрашиваются и—вполне логично—аллюзии к творчеству Бродского и Введенского, которые в этой системе будут противопоставлены условному «пушкину» как «модернисты»—«классику».

Молодые и сильные выживут

МОЛОДЫЕ И СИЛЬНЫЕ ВЫЖИВУТ

О л е г   Д и в о в. Симбионты. М., “Эксмо”, 2010, 416 стр. (“Легенды”).