Новый Мир ( № 4 2013)

Есть у «электронных носителей информации» и свои достоинства, есть. Сейчас (не без труда) разыскал и перечитал «У стены» Гандельсмана («Знамя» № 4, 2010). Удивительное стихотворение.

Мы уже привыкли, что 99,9 стихотворений сегодня — необязательная бессердечная вода. А тут и сердце, и смысл.

 

30 октября,

6 утра.

По ТВ. Сальноволосая демонстрантка с Монпарнаса (лет 25): «Речь идет не о пенсионной реформе. Речь идет о нашей жизни и смерти!»

 

…Уж если не торжество справедливости, то хотя бы торжество гласности, произносимойвслух

правды. С каким восторгом (и не однажды) читал я заключительные страницы «Августа 14-го»: гневное слово Воротынцева в Ставке у вел. князя. И как морщился и дергался ничтожный командующий Жилинский, старик «потребный часто ходить в уборную». Читал это многократно и каждый раз сквозь слезы… торжествовал. Вот оно: прямое воздействие литературы.

 

Перед прыжком в… Шанхай купил в YМСА «Историю русской эмиграции в Шанхае» проф. Ван Чжичэна («Русский путь», 2008), труд, написанный в коммунистическом Китае еще в 80-е годы (!). А там — то ли благодаря автору, то ли благодаря переводчику вот такой славный пассаж:

«Несмотря на ужасающую бедность, большинство русских белоэмигрантов имели прекрасное прошлое, а потому жили воспоминаниями. В холодные промозглые вечера они встречались с приятелями-соотечественниками, ностальгически настроенные шли в веселые шумные русские рестораны и бары, пили там низкопробную пшеничную водку, мрачно пьянели и выходили оттуда, раскачиваясь из стороны в сторону и чуть не падая. Так они забывались от тягот здешней жизни и могли хотя бы ненадолго окунуться в обстановку прежнего времени. А другие белые русские любили забиваться в темные углы шанхайских кафе и кофеен, тихо смаковать чашечку кофе, вспоминая о славной истории бывшей императорской России и горюя о нынешнем своем падении на глазах у чужой публики. Когда у них было веселое настроение, они даже могли шутить с официантами, когда же настроение было на нуле, не стесняясь, жалели себя до слез».

 

2 ноября,вторник, 2030.

Ездили на машине в Кан (по делам) — в архив французской прессы, за городом в модернизированном старинном аббатстве. Золотая осень во Франции — другая, чем у нас (другие цвета, оттенки), но прекрасна: больше багрового, бордо, красного, но и золото, а главная особенность — совмещенность с еще зеленым темным и сочным. Вчера ужинали в порту устрицами  (с нами третьим был крупный московский чиновник С.).

 

Послезавтра — Казанская Божья Матерь.

 

3 ноября,8 утра.