Новый Мир ( № 4 2013)

Журнал «Музей» № 12 (тираж 6 тысяч экз., гл. редактор Елена Медведева). (Мы ездили за авторскими экземплярами к ней домой на Мосфильмовскую по рыхлому снегу вчера вечером.)

Расходы на проведение музейных капитальных ремонтов в 2011 году уменьшаются на 62% (значит, и Абрамцево продолжит гнить). На 42% (!) сокращены расходы на реставрацию памятников. Умопомрачительные цифры, в которые даже в нашей стране трудно поверить.

В этом же номере Наташина статья о музее Руссо в Монморанси; директрисы понт-авенского музея Эстель де Бют («Статья посвящается Наталье Поленовой — нашей российской коллеге, проходившей стажировку в музее Понт-Авена»), и проч.

 

Как это у Солженицына в «Зёрнышке» хорошо, щемяще: «И скорее чувствую себя ровесником не своим сверстникам, а 40-45-летним да вот жене своей,как будто с ними весь будущий путь до конца». (Хотя ведь на самом-то деле просто «биология» заставит 65-летнего сойти с дистанции

раньше.)

 

22 декабря,среда, полдень.

«Издали» вспоминается «Идиот» как цепь скандалов и невозможных встреч с интермедиями «от генерала Иволгина».

Бессмертные последние главы (у тела Н. Ф. и проч.).

 

Проснулся вдруг с Г. Ивановым:

 

Истории зловещий трюм,

Где наши поколенья маются

 

и т. п.

 

«Довольно! больше не могу!» —

Поставьте к стенке и ухлопайте!

 

Ну это уж чересчур. Зато прилипчиво и не отпускает.

 

24 декабря,

пятница, Поленово.

Вчера на Брамсе в Пушкинском — с Наташей и внучкой Софьей. Играли люди славные, наиталантливейшие: Гутман, Башмет, Третьяков (скрипка) etc. И как хорошо играли — «в пику» гобелену Леже на задней стене. Умберто Эко все не понимал, за что Бродскому дали Нобелевскую премию. Но однажды случайно подсмотрел, как тотслушалБрамса в Корнеги-Холле. И понял — что дали не напрасно… Я тоже вчера хорошо слушал: улетал куда-то туда — за Брамсом…

Потом угощали Соньку пиццей — с окнами на Христа Спасителя — и приехали в Переделкино во втором часу. А уже в восемь — через талый московский центр — на Симферопольку, через Оку — да вот и Поленово.

 

«История поэзии есть также история жизни человечества, но только взятая в лучшие ее мгновенья» (Шевырев).