Новый Мир ( № 4 2013)

Гюго явно описывает не кальмара, а осьминога, к тому же сам иллюстрирует это свое описание (сохранился его рисунок — и весьма энергичный), да и профессиональные художники, иллюстрируя эту главу, также изображают осьминога. Путаница сохраняется, но ясно главное — речь идет об очень большом головоногом. Мало того — Гюго первый приписывает спруту разум. Причем разум злонамеренный. Злокозненный.

Тремя годами позже, в 1869 году Жюль Верн, вообще энергично откликавшийся на разнообразные «модные» чудеса натуры, пишет свой знаменитый роман «20 000 лье под водой», в том числе и главу, которая так и называется — «Спруты». Здесь, как и у Гюго, есть отсылки к Магнусу (правда, в издании, которое я цитирую, он почему-то назван Николаем), к Понтоппидану, к Аристотелю и случаю с «Алектоном». При этом профессор Аронакс, которому автор передоверил свои рассуждения, осторожно замечает, что, мол, сами «знаете, как нужно относиться к легендам из области естественной истории, особенно когда дело идет о чудовищах. Здесь уж воображение не знает границ». Страницей позже голос здравого смысла опровергнут — чудовищные гигантские моллюски уже во множестве, не поодиночке, нападают на подводную лодку «Наутилус», видимо приняв ее за гигантского кита. Правда, Жюль Верн вслед за Гюго тоже упорно именует их осьминогами, хотя вступают в титанические схватки с китами именно кальмары.

«Это был спрут огромных размеров, метров в восемь величиной. Он с большой быстротой плыл по направлению к „Наутилусу”, не спуская с нас своих зеленовато-синих глаз. Его восемь щупальцев, или ног, росших прямо из головы. <...> Можно было отчетливо видеть все двести пятьдесят присосков, расположенных на внутренней стороне щупальцев в виде полусферических капсул. Иногда эти щупальцы как бы прилипали к окну салона. Пасть чудовища — роговая и загнутая, как клюв попугая, — открывалась и закрывалась»

[37]

.