Переход к этим прочим опосредует аналитическая программа “Времена”. От “Итогов” или “Намедни” она отличается отсутствием солиста-комментатора. В. Познер не столько комментирует, сколько задает вопросы многочисленным экспертам. Вопросы так построены, что представляются живой реакцией на сказанное собеседником. Ведущий думает на экране. Парадокс: не будучи солистом-комментатором, В. Познер становится главным героем программы, функция которого — обдумывать проблемы, разбираться в запутанных вопросах, делать их ясными для себя и для зрителя. “Мы” тут тождественно интеллектуальному “я”. Правда, заключительный рефрен ведущего — мол, настанут другие времена, сейчас у нас не лучшие времена и т. п., — не просто работает на бренд — обыгрывает название программы, но еще указывает на дистанцию от текущего времени, а значит, и от текущего “мы”. Да и несколько дурновкусная нравоучительность этих резюме отодвигает ведущего от “своих”, ставит его в пафосную позицию Учителя. Следовательно, “я” тут перевешивает. Этим, собственно, подтверждается статус авторской программы. Но на нашей шкале от данной позиции остается лишь два шага до представления об аудитории и стране как о “чужой”.
И первый из этих шагов делает (делало) “Намедни” Л. Парфенова. Тут ведущий солирует безоглядно. И не только как отборщик и комментатор событий, но и как персона, достойная эстетского внимания и любующаяся самой собой. Не зря Л. Парфенов встает в полный рост и подходит к экранам, с которых вещают репортеры, — взгляд зрителя фокусируется не столько на репортере и репортаже, сколько на перемещающейся фигуре ведущего. И не зря он вертит в руках разнообразные наглядные пособия (для тупоумных, что ли?) на тему репортажей — этим опять-таки привлекается добавочное внимание к ведущему. Персоналистской эстетике соответствует нейтрально-разнообразный отбор информации. Обязательные события, освещаемые во всех аналитических программах, дополняются рубриками “Ударник капиталистического труда” или “Масяня”, которые, строго говоря, не вписываются в жанр новостей и потому представляются сугубо личной инициативой ведущего. О “мы” в подобной стилистике речь уже не идет — главенствует уникальное “я”, которое принципиально не идентифицируется с “мы”.