Новый Мир ( № 5 2003)

“Если все, что написано, правда, то [Нина и Александр] Воронели были провокаторами. Или это неправда”. Это (и многое другое) — о воспоминанияхНины Воронель“Юлик и Андрей” (“Вопросы литературы”, 2002, № 5;ранее — в израильском журнале “22”, № 124).Андрей— Синявский,

Юлик— Даниэль.

См. также:Александр Воронель,“Письмо в редакцию НГ” — “НГ Ex libris”, 2003, № 4, 6 февраля; “Заголовок этот, как и весь текст статьи [Шохиной], призван бросить тень на воспоминания моей жены Нины Воронель (а заодно и на меня) о процессе Синявского и Даниэля в 1966 году...”.

См. также:Виктория Шохина,

“Апокрифы советского времени” — “НГ Ex libris”, 2003, № 4, 6 февраля; “Не понимаю, кстати, почему отвечает мне не сама Н. Воронель, а ее муж”.

См. также:Игорь Голомшток(Лондон), “С сокращениями и без” — “НГ Ex libris”, 2003, № 4, 6 февраля; “Прежде всего хочу засвидетельствовать, что Н. Воронель никогда и ни в какой мере не была близкой приятельницей Синявских, за которую она себя выдает: в их доме я ни разу не встречал эту особу до ареста Синявского”.

См. также:Наталья Рубинштейн(Лондон), “К вопросу о жанре” — “НГ Ex libris”, 2003, № 4, 6 февраля; “До понимания и оценки сделанного им [Синявским] еще далеко. И не от Нинель Воронель ожидать исполнения такой задачи — не по ее силам”.

См. также:Виктория Швейцер(Амхерст, США), “Стенограмма для Белой книги. Из воспоминаний участника” — “НГ Ex libris”, 2003, № 4, 6 февраля.

Дмитрий Шушарин.Конституция как средство против энтропии. — “Со-Общение”, 2003, № 1, январь

“<...> кто сказал, что медиакратия тождественна демократии?”

“Бессмысленно спорить о том, является ли цензура благом или нет, раз она конституционно запрещена”.

“Может, пора заняться изучением общественной миссии желтой прессы?”

“Впрочем, что низко, что высоко, — все гарантировано одним и тем же Основным Законом”.

Михаил Эдельштейн.Королевство глиняных зеркал. — “Русский Журнал”, 2003, 13 февраля

“Книга [Станислава] Рассадина [„Самоубийцы. Повесть о том, как мы жили и что читали”] — своего рода памятник „шестидесятнической” мысли, и если воспринимать ее в таковом качестве, то она оказывается вполне даже на своем месте”.

“В самом деле, странно читать об „истинном поэте” Я. Смелякове, „истинном поэте” М. Исаковском — и потом встречать эту же характеристику, да еще и с некоторыми оговорками, применительно к Маяковскому: „Поэт, что бы там ни было, истинный и мощный”. Кажется, для Исаковского и Маяковского можно было бы придумать и разные определения”.