Новый Мир ( № 5 2003)

Сияющий зал ресторана “Европейской”, прекрасный витраж над оркестром — Аполлон мчится на тройке в розовых облаках. На сцене — наш общий любимец, красавец усач Саня Колпашников с оркестром. И — общий пляс. Но смотрят все на нее, как она пляшет — легко, чуть дурачась, сияя. И все мы счастливы: ну что может взять нас, веселых, красивых, и — юных, но уже — знаменитых, любимых всеми тут, даже милиционерами?

Приплясывая, она движется к выходу. Танец обрывается. Мы падаем к столу.

— Ну и девушка у вас! — восхищенно говорит элегантная дама, “заметенная” общим восторженным танцем к нашему столу, — такую скинь с десятого этажа — отряхнется, пойдет!

Тогда казалось, что все мы бессмертны! В зале вдруг появляется гардеробщик Михеич, наш преданный друг — не поленился на протезе подняться сюда:

— Нонку там замели!

О господи! Сердце уже предчувствовало это.

Оказалось — спускаясь с мраморной лестницы, загремела с нее, смела нескольких японцев с дорогой фотоаппаратурой — вот и они тут же, в пикете под лестницей стоят, продолжая, впрочем, вежливо улыбаться.

— Аккуратней, ребята, надо! — говорит нам опер Коля, наш друг. — Ведь интуристовская все же гостиница — надо понимать!

Пока все еще мирно, но... В глазах ее уже набирается та муть, которая теперь все загородила!

— Найн! — вдруг почему-то по-немецки произносит она (видно, в полной уже почти отключке решив, раз ресторан интуристовский, немку изображать?).

Коля смотрит на меня вопросительно: мы друзья или нет?

— Что вы от меня хотите? — вдруг на чисто русском, но надменно произносит она.

— Что она... огрести хочет? — В Коле тут закипает профессиональная злость. Он отрывисто набирает номер, ждет. Ситуация выходит из-под контроля.

— Найн! — Наша красавица вдруг жмет тоненьким пальчиком на рычаг.

— Ну все! Нарисуем тебе! — звереет Коля (да и я, честно говоря, тоже). Коля выводит слово “Протокол”.

— Найн! — произносит она с холодной улыбкой и размазывает чернила. Все!

— Ну, ты по максимуму получишь, как Муму! — восклицает Коля.

Это она умела уже тогда!

Воспоминание второе.

Праздник закончился. Все, отплясав, делом занялись. Лишь она гуляет! Преуспевающие наши друзья интересуются ею все более отрывисто, лицемерно восхищаются: “Молодец! Поддерживает боевой дух!” Но лучше бы она его не поддерживала, дороговато это уже обходится — и ей, и мне!