Новый Мир ( № 5 2009)

Название новой поэтической книги Олеси Николаевой (по заглавию одного из стихотворений) могло бы показаться неким изыском, если б не было ответст­венно осмысленным. Машина в двести лошадиных сил представительствует за тот мир, ту искусственную (искусную) среду, где нам, к добру или худу, суждено жить; лошади же — тут они, конечно, живые, а не единицы исчисления — знаменуют прекрасную первозданность тварного, природного бытия; наконец, чудесный отрыв от земной тяги ввысь, туда, где, по Платону, «зреют зерна смыслов», превращают «упряжку» в наместницу Пегаса и попутчицу ангелов (здесь это нераздельно). Ступенчатость значений, восхождение художественной фантазии по их лестнице, их настолько тесная сплотка, что и ступени эти неразличимы по отдельности, — все знаковые качества Олесиного письма в новой книге возведены в квадрат.

Прочитав ее по первому разу, я было воскликнула «новый старт!» — настолько ошеломил диапазон: от гимна и инвективы — к «подноготной» лирике, от барочных пируэтов и мистериальной «тайнописи» — к минимализму подслушанной житей­­ской «поденщины». Но, обернувшись на сделанное прежде, где все это так или иначе уже осваивалось, поняла: нет, не столько импульсивный рывок, сколько плавный подъем к зениту своих зрелых возможностей — к усложнению души и расширению окоема. Впрочем, вправду ли плавный? Об этом речь впереди.

Как заглавный и окольцовывающий, сюда композиционно впечатан образ Книги Жизни. Образ и ново-, и ветхозаветный, и глубоко архаический, связанный с самим началом письменности как неким чудом, имеющим сверхъестественный корень. Поэт — и прилежный чтец этой Книги, и толмач ее, и, коли Бог даст, сам соработник «книжника-скорописца», вписывающий в нее свежие новости существованья. На первой же странице сборника, в стихотворении «Тайнопись»,  эти смыслы сращены в тугую гроздь, сразу указывая на то, о чем будет поведано в дальнейшем.