Новый Мир ( № 6 2007)

Дотошный и усердный С. А. Венгеров, подзабросивший свои историко- литературные штудии ради библиографии, так и увяз в своих великих замыслах, ни один не доведя до конца, а ведь и соратников успел привлечь, и Литературно-библиографический институт основать (хотя все эти выпуски “Критико-биографического словаря”, “Источников словаря русских писателей”, в которых можно запутаться, — все равно бесценное пособие для филологов). ХХ век приучил к тому, что внушительные словарные проекты осуществляются большим коллективом и растягиваются на десятки лет.

В то, что подобный словарь может составить один человек, вообще мало кто верил. Павел Басинский, например, признавался, что сам замысел Чупринина представлялся ему делом “во-первых, невозможным, во-вторых, странным и непонятным”. Тем не менее Чупринин, посрамив скептиков, в 2003 году выпустил толстенный двухтомник “Новая Россия: мир литературы”, содержащий более 14 тыс. имен. Удивленная литературная общественность ответила глубоким поклоном.

Александр Архангельский, вспомнив о том, что русская литература “оформилась и осознала себя таковой лишь после первого в отечественной истории опыта словаря современных российских литераторов”, составленного митрополитом Евгением (Болховитиновым), сравнил “самоотверженный труд” Чупринина с “болховитиновским подвигом”. Слово “подвиг” замелькало и в других газетных откликах. Павел Басинский, назвав справочник “апофеозом либерализма, в его новом, конца прошлого века, качестве — постмодернизме. (Никаких критериев! Никакой иерархии!)”, констатировал: “С. И. Чупринин попытался загнать в границы безграничную литературную культуру конца ХХ века. И победил!.. можно смело сказать: эпохальная книга”. И даже педантичный А. И. Рейтблат в своей припозднившейся статье (“Новое литературное обозрение”, 2005, № 76), обратив внимание на методологические просчеты автора как библиографа, признает новаторский замысел издания и “громадный информационный потенциал”.