Новый Мир ( № 6 2008)

Под “гостеванием” в данном случае подразумеваются не встречи с Набоковым, а вхождение в его художественный мир. Книга написана профессиональным литературоведом и философом, но в самом построении ее, в структуре чувствуется ориентация на “Прогулки с Пушкиным”, только, в отличие от Синявского, свою эссеистскую прозу Хрущева пишет как литературовед, а не прозаик. Книга ее представляет собой редкий по нынешним временам случай трезвой любви к автору, то есть ломает сложившуюся в наше время схему, когда вхождение в широкий культурный обиход великих, насильственно удерживавшихся десятилетиями в тени, происходит сначала в ореоле любовного, по-фанатски безудержного поклонения пишущих о них, а через некоторое время, как бы очнувшись, наше литературное сообщество начинает “трезво оценивать” “реальное” место в культуре недавнего кумира, меняя тональность разговора о персонаже на почти пасквильную (путь, который прошел образ Ахматовой в нашей литературно-критической эссеистике в последние два десятилетия). Хрущева пишет свой образ Набокова, не жмурясь на его недостатки, которые считает продолжением достоинств (“Набоков прекрасен, потому что он хочет казаться прекрасным и знает, как заставить читателя в эту прекрасность поверить. Великий фокусник, непревзойденный иллюзионист, он умеет залучить, заворожить, заставить замереть

в восхищении. Но в его прекрасных конструкциях, переполненных блестящим великолепием его личности, нам не хватает свободы мандельштамовского обращения с надперсональными реалиями”). При этом автор исключительно высоко оценивает и художественный дар писателя, и место, которое он по праву занимает в наших сегодняшних взаимоотношениях с литературой: “Как нам выжить в „нормальной цивилизованной стране” без возможности выскочить из себя, сбежать в духовность и мечту от необходимости жить, „как люди живут”, день за днем, размеренно и обыденно, не помышляя об утопическом светлом будущем, которое кто-то для нас построит,

не имея лучшего выхода, чем „разумный эгоизм”, — не бессмысленная революционность Чернышевского, осмеянная в „Даре”, а самосохраняющая холодность, самодостаточность и отстраненность, — всему этому учит нас самый недобрый и презрительный, самый страдающий и болеющий за нас, самый современный писатель в

России”.

Составитель Сергей Костырко

Периодика