Новый Мир ( № 6 2012)

Галина Петровна рассмеялась. Попыталась отодрать ее пальцы.

— Погодите, умоляю, давайте поговорим, я виновата, простите, я наказана больше некуда, простите!

Замолчала. И вдруг выпалила:

— Хотите чаю? Хотите?

— Мне сегодня снилось, что я чай пью.

— Давайте чай, Галина Петровна, давайте поговорим, мы с вами ни разу не говорили, это неправильно, проходите.

— Смешно.

— Зайдите, прошу, смилуйтесь.

— Рукав отпустите. Как я пройду, вы в меня вцепились.

В кухне были задвинуты занавески, горело электричество, так что казалось, что на улице все еще ночь. На плите стояла кастрюля, томилась на огне, Анна Васильевна его поспешно завернула.

— Что варите?

— Кашу. Геркулес.

— Вам с утра сегодня?

— Нет. Я с трех.

— Тогда чего вскочили до света?

— Я не умею поздно, всегда рано просыпаюсь.

— А Митя поспать любил.

Затравленный взгляд в ответ.

— На работу, бывало, не добудишься.

Молчание и затравленный взгляд.

— Митя был страшный франт. И сам любил хорошо одеваться, и чтобы я, обожал, когда я на высоких каблуках, вся такая из себя, красивая и недоступная, рядом с ним. Это сейчас я подраспустилась, без него.

Молчание. Взгляд умоляющий, жалкий. Шепот:

— Простите.

— Бог простит, — встала и направилась к выходу.

Анна Васильевна потащилась следом, но ничего уже не смогла вымолвить.

Уткнулась лбом в закрывшуюся за Галиной Петровной дверь.

Митя был муж Галины Петровны. Он умер несколько лет назад. От того, что Анна Васильевна, их участковый терапевт, не распознала болезнь.

Галина Петровна жила в этом же доме. Анна Васильевна во втором подъезде, она — в четвертом. Анна Васильевна на пятом этаже, она — на третьем.

 

Лифтом Галина Петровна не воспользовалась. Она поднималась на лифте, если очень уж уставала. В это утро, особенно после разговора, она даже чувствовала прилив сил, как будто бы не было четырех душных часов в ночном автобусе, как будто она отлично выспалась и даже кофе уже выпила — такая была кристальная ясность сознания.

Дома она первым делом раздвинула занавески, распахнула форточки. Сумку оставила в прихожей неразобранной. Долго, с наслаждением, стояла под душем, закрыв глаза, представляла сильный тропический ливень, зарядивший на полгода, и — завернула кран, распорядилась погодой. Вышла из ванной оглушенная, обновленная. По квартире ходили сквозняки, пахло осенью, а не старым, затхлым жильем, и это было замечательно.