“<…> хороший поэт — это поэт, который создает новые чувственно-смысловые сущности, используя для этого существующий или существовавший арсенал средств, тем самым меняя тут — слово „информационный” будет неверным, но в глобальным смысле — да, информационный, чувственный и содержательный мир, в котором мы живем, через изменение языка. На самом деле, не только языка, но языка как самого крупного из того, что изменяется от появления хорошего, большого поэта”.
Кара-Барас нашего времени.
Беседу вел Павел Басинский. — “Российская газета”, 2008, 22 маяГоворит
Тимур Кибиров:“Если постмодернизмом считать ясное сознание непосредственного присутствия в современной словесности и культуре вообще всей совокупности классических текстов, понимание неизбежности для современного литератора вступать с ними в какие-нибудь отношения — тогда я, как и всякий вменяемый писатель, конечно же, постмодернист. Если же под этим, надо сказать, порядком надоевшим словом подразумевается отрицание всякой иерархии, принципиальный релятивизм и т. д.-— то я смею надеяться, что ко мне это не относится и никогда не относилось”.“<...> для меня образцом и идеалом литературного произведения является „Евгений Онегин”, а не „Заметался пожар голубой” и не „Охота на волков””.
См. также:
Константин Поливанов, “„Три поэмы” Тимура Кибирова” — “Русский Журнал”, 2008, 13 маяСм. также “Книжную полку Владимира Губайловского” (“Новый мир”, 2008, № 7).
Тимур Кибиров.
“Мы все молились разным богам”. Беседу вел Кирилл Решетников. — “Газета”, 2008, № 96, 27 мая“Разногласия, которые были у меня с Левой Рубинштейном тогда [в 1980-е годы], остались приблизительно теми же самыми. А то, что объединяло, объединяет и сейчас. <...> Но я очень настороженно отношусь к словосочетанию „литературное поколение”. Например, мы с Юрием Поляковым относимся к одному поколению, но, кроме дат, боюсь, нас ничто не связывает”.
Тимур Кибиров.
“Отказ от внятного высказывания завел русскую поэзию в тупик”. Беседу вел Николай Александров. — ““Современный человек читает очень талантливую поэзию, но не связанную с его жизнью, он не находит в ней ответов на вопросы, которые, может быть, даже сам для себя не сформулировал”.
“Что такое мораль? Это смысл. <…> Любая литература чему-то учит, то есть навязывает смысл”.
“Сорокин не менее моралистичен, чем дедушка Крылов”.
Илья Кириллов.
Власть аскетизма. О прозе Людмилы Петрушевской. — “Литературная газета”, 2008, № 22, 28 мая — 3 июня.