Новый Мир ( № 8 2011)

Хотя теперь ее волновало другое. Они с Зеноном никогда не выкрикивали в лицо друг другу обид, никогда не повышали голоса, а на каждую недовольную или обиженную интонацию в ее голосе Зенон всегда обеспокоенно реагировал вопросом: “Что случилось?” И этого ей, как правило, бывало достаточно. Ее обида не оставалась незамеченной, ему не все равно, как она реагирует на его слова, он боится ее обидеть. Достаточно было услышать подтверждение этого, как все налаживалось, обида исчезала.

Но теперь ее начало беспокоить, что они так же мало обсуждают проблемы, как и люди, которые просто ссорятся, каждый раз реагируя на знакомые раздражители и не слушая аргументов другого. Она боялась, что результатом их молчания станет такое же равнодушие, просто процесс происходить будет медленнее и разговаривать они будут не на повышенных тонах. Она не знала, как поговорить об этом с Зеноном и стоит ли об этом говорить. Временами ей казалось, что она выдумывает проблему там, где ее на самом деле нет. И полуосознанное чувство тревоги, которое все чаще появлялось у нее и не давало ей покоя, — в действительности всего лишь последствие негативного предыдущего опыта, который научил ее, что любые отношения рано или поздно распадаются, люди привыкают друг к другу, остывают, начинают ненавидеть взаимную зависимость. А у них с Зеноном все не так, и ей просто трудно в это поверить. Потому и появляется это чувство тревоги, которое невозможно даже логически объяснить.