Новый Мир ( № 8 2011)

“Устряловщина (по имени философа, публициста-„сменовеховца”, „возвращенца”, расстрелянного в 1937-м. —П. К.) стала нашей философией — это не имеющий подобия в современном нам мире этатизм. А этатизм и сталинолюбие в России неразделимы. Попробуйте, в самом деле, найти более чистое, более идеальное, чем Сталин, воплощение идеала самодовлеющей государственной власти! Мы так привыкли к проповедуемому на всех углах этатизму, что нам просто нечего на него возразить. Лишь две ущербные позиции существуют в обществе. Одни поддакивают — кто с энтузиазмом, кто довольно вяло. Но и эти последние соглашаются: и правда, можно ли Родину не любить? Другие отплевываются: а ну ее совсем, эту Родину. Я человек, я личность — и точка. И забыты, при всей нашей моде на правизну, великие слова Константина Леонтьева: „Я не понимаю французов, которые умеют любить всякую Францию и всякой Франции служить… Я желаю, чтобы отчизна моя достойна была моего уважения, и Россию всякую <…> я могу разве по принуждению выносить”.

Примеров чистого этатизма в нашей истории очень немного. Зато они выразительны: Иван Грозный и Сталин. А потому истинная, правильная история для многих и ограничивается эпохами этих вождей. С предпочтением последнего, разумеется.

Понять бы это нашим верховным десталинизаторам, кивающим на Ивана Ильина. Но воспитанным, вольно или невольно, Николаем Устряловым”.

 

Марина Смусина. Просветители: хрестоматии Галахова. — Научно-методическая газета для учителей словесности “Литература” (Издательский дом “Первое сентября”), 2011, № 9

.

“Полная русская хрестоматия” Алексея Галахова (написавшего и один из лучших учебников литературы) вышла в 1843 году и выдержала сорок изданий (последнее — в 1918-м). На роли главных авторов были введены Пушкин, Гоголь, Лермонтов. В книгу вошли даже стихи студента Фета. Ломоносов и Державин были отодвинуты на задний план. Книга вызвала скандалы.

“Хрестоматия Галахова поражает широтой и благородством позиции автора, сумевшего подняться над своими пристрастиями (хорошо известными по его критическим журнальным выступлениям) и достойно представить и самых чуждых ему лично авторов. Известный и убежденный западник, он отдает 24 страницы книги на представление трудов и личности А. С. Шишкова. Причем фрагменты из трудов традиционно осмеиваемого адмирала выбраны так, что стереотип ломается, чуждая позиция начинает вызывать интерес и уважение. Человек, вошедший в наше сознаниемокроступами,гульбищем

ипозорищем, оказывается, говорил и вполне здравые вещи”.