Новый Мир ( № 9 2006)

Панков ставит злой, цинично-развеселый спектакль о гибели таланта и профессии, о превращении врача в алкоголика и преферансиста, потому что выход из тупика может быть только такой. В самом финале ситуация как бы начинает повторяться: вместо опустившегося хирурга на его место приходит следующий — с точно таким же светлым героическим взглядом и желанием работать. Доктора играет Андрей Заводюк из труппы пушкинского театра — сегодня один из самых крепких актеров Москвы. Его сельский хирург — правильный мужик-страстотерпец, мучающийся мыслью о промысле Божьем и со страхом в глазах делающий дело, которого от него ждут. Заводюк схватил за горло натуру русского человека — рубаху-парня, пребывающего в недоуменном веселье по поводу всеобщего маразма. Он поет поразительные рэп-куплеты “Михалыч”, когда на фоне слайд-комикс-шоу рассказывает о сложнейшей операции на прободенных кишках, — здесь в ритме пьяной плясовой реализуется великорусская мечта об Авосе. О спасительном “авосе”, который не раз выручал больных, жадно цепляющихся за жизнь, и медиков, работающих на свой страх и риск. Доктор завершает куплеты вопросами к Богу: а стоило ли вообще возвращать к жизни людей, обреченных на страдание? В чем смысл профессии?

Создатели “Доктора” Панков и Исаева восходят к феноменологии врачевания: права на вмешательство в судьбу и посильную помощь Господу в оздоровлении человека. Порушить чью-то жизнь страшнее ответственности перед законом: “У каждого врача свое кладбище”, — печально резюмирует главный герой.

Спектакль “Переход” — это принципиальное завоевание и самого Панкова, и молодой труппы, и “новой драмы”, и стиля документального театра. Спектакль сделан принципиально на большую и очень большую площадку, на зал в тысячу мест — что должно справедливо опровергать мнение о “подвальности” любого авангарда и уж тем более о “подвальности” современной “неблагополучной” пьесы.

“Переход” также сделан в жанре “verbatim” — несколько драматургов (Нина Беленицкая, Михаил Дурненков и другие) записали монологи людей из столичных переходов, “донной” части огромного мегаполиса. Владимир Панков поставил спектакль не о несчастии или счастии отдельных групп граждан, а о состоянии страны, о менталитете общества “переходного” периода. Неприлично молодой Панков выступает сегодня в нашем театральном болоте в редчайшем амплуа — талантливый режиссер с обостренно гражданским мышлением.