Набор курсов по философии в Венсенне действительно был скроен по последней моде 1968 — 1969 годов: «Теория второго этапа марскизма-ленинизма: сталинизм», «Третий этап марксизма-ленинизма: маоизм», «Введение в марксизм XXвека: Ленин, Троцкий и большевистское движение», «Диалектика марксизма» и т. п. Среди преподавателей — Жюдит Миллер, Ален Бадью. Когда венсеннским преподавателям сделали замечание, мол, нельзя так однобоко преподавать философию, они очень возмутились, что их притесняют за политические взгляды, тогда как они имеют право преподавать студентам современную философию. На самом деле это была не совсем современная философия (в современной философии было также многое другое, была логика, философия науки и т. д.).
Античную философию тоже надо было все-таки учить, сам Фуко учил.
Это была модная философия. А мода проходит. Вот она схлынула, и мы остались с кучей недоучек, имеющих в голове салат из троцкизма-ленинизма на фоне приятных воспоминаний своей боевой студенческой юности. В предисловии к книге Дидье Эрибона С. Фокин говорит о том, что в французской философии со смертью последних могикан кончилась целая эпоха. И все — на смену им никто не пришел. Ясное дело — чтобы кто-то пришел, надо его сначала чему-то научить. А кто будет учить? Кто мог бы, те не знания дают, а проблематизируют те самые знания, которых у студентов и так-то нет…
Но мода ведь имеет тенденцию возвращаться. Сейчас, в эпоху глобального экономического кризиса, марксизм снова входит в моду, а с ним, возможно, вернется и Фуко…
2. Пространство интеллектуала
Для проблематизации, как я уже говорила, необходима особая позиция — позиция инопланетного существа, которое остраненно взирает на странности человеческой культуры и истории. Тут я хотела бы припомнить знаменитое эссе Вирджинии Вулф, которое радикальные феминистки приняли как манифест: «Собственная комната». Она там пишет, что для интеллектуальной женщины совершенно необходимо собственное пространство. Собственная комната защищает и освобождает от надзора, там никто тебе не говорит, как надо себя вести, и не навязывает моральные нормы.