Новый Мир ( № 9 2013)

Часто пишут, что Максим Кантор предпринимает ревизию штампов интеллигентского сознания. Вообще я с интересом отношусь ко всякой ревизии штампов, но сатирические образы оппозиционеров — это как раз не развенчивание штампов, это культивация штампов государственного агитпропа: оппозиция насквозь продажна, финансируется из-за рубежа, сотрудничает с зарубежными спецслужбами, замышляет государственный переворот в интересах иностранного государства, хочет ограбить Россию, ее интересы противоречат интересам народа.

И не оттого ли «муза пламенной сатиры» на сей раз осталась глуха к призывному кличу автора и вместо ювеналова бича подсунула ему какую-то подделку времен советского «Крокодила»?

В романе несколько пересекающихся линий. К счастью, лишь одна из них сатирическая: это именно современная сюжетная линия, где действует оппозиция. И с чисто писательской точки зрения эта линия провалена.

Большой просчет автора — начинать роман с самой слабой главы: я знаю читателей, которые ею и ограничились, в уверенности, что книга представляет собой неуклюжий памфлет. К тому же нельзя в каждом романе повторять один и тот же принцип композиции, восходящий к Толстому с его салоном Анны Павловны Шерер.

«Уроки рисования» начинались с вернисажа авангардного искусства, на котором автор собирает едва ли не всех героев будущего повествования.

«Красный свет» начинается с приема у французского посла, по случаю вручения галеристу и меценату Ивану Базарову (основной бизнес которого — подпольные казино) ордена Почетного легиона.

На прием приглашена современная элита: по версии Кантора это воры, называющие себя бизнесменами и интеллектуальная обслуга воров: политики, оппозиционеры, журналисты, литераторы. Большинство из них продолжат свое существование в следующих главах. Лидеры оппозиции появятся, в частности, в Лондоне, где они будут получать деньги на государственный переворот и инструкции от своих кураторов из английской разведки. И пойдут на поклон к старому, едва ли не бессмертному нацисту, другу и соратнику Гитлера, почти мистической фигуре, олицетворяющей у Кантора историю (что должно, очевидно, свидетельствовать о подоплеке их идеологии).