Новый Рим и славяне. Византийские мотивы славянства и Руси

Ранним февральским утром Хилвудию сообщили, что его возлюбленная отправляется на молитву в базилику Большого дворца. Стратиг решил действовать. Ещё до начала богослужения он уже был в храме. Здесь было ещё почти безлюдно. Неярко горели свечи. Рассеянный узкими окнами солнечный луч слабо освещал лишь верха столпов и северо-западной стены базилики. Мозаики под куполом и в алтарных апсидах с изображением Христа и святых тускло отливали золотом смальты. Священники в алтаре в белых одеждах совершали что-то непонятное и тайное, как казалось Хилвудию. Эхом отзывались редкие шаги по мраморным плитам пола. Какие-то молитвы неразборчиво и тихо тянули певчие. Пахло ароматным дымом курящейся смолы. Стратиг уже не раз бывал в христианском храме, и каждый раз всё, что происходило там, вызывало у него чувство сокровенного преклонения перед таинством. Он надеялся, что со временем поймёт и узнает эту тайну. Однако в глазах своих соплеменников-антов он, как их предводитель, не мог явно отречься от своих древних богов. Размышляя над этим, Хилвудий закутался в свою трабею и, прислонясь к одному из столпов базилики, терпеливо ждал и осматривался. Его желанная не заставила долго ждать себя. В сопровождении одной из своих прислужниц она тихо, казалось скользя, не касаясь мраморного пола, вошла в храм, встав немного впереди и левее стратига у противоположного ряда столпов. Одета она была довольно скромно. Тёмно-коричневый плащ и золотистый мафорий скрывали её дивную фигуру. Прошло ещё несколько минут. Решившись, Хилвудий неторопливо, но смело подошёл к ней почти вплотную. Она обернулась, нисколько не испугавшись, словно ждала его. Её томные глаза излучали любопытство.

– О, что я вижу? Провидение привело в божий храм храбрейшего из симмахов базилевса. Знаю, кто ты, досточтимый стратиг. Приветствую тебя и не чуждаюсь близкого знакомства с тобой, – неожиданно легко, без смущения и негромко произнесла она.

– Свет очей, прекрасная госпожа, я тоже знаю твоё имя, и кто ты, и кем приходишься царице. Неужели ты с высоты своего полёта заметила скромного предводителя варваров и даже знаешь его имя? – с некоторым удивлением спросил стратиг.

– Кто же нынче не наслышан о храбром стратиге диоцеза Фракии Хилвудие? Кто не слышал о победителе бунтовщиков?

– Это не та победа, госпожа, чтобы из-за неё можно было так прославиться и сподобиться такой чести, – оправдался предводитель симмахов.

– О, ты излишне скромен, стратиг. Поверь, базилевс и базилиса знают, кого прославлять, награждать и чествовать. Ты ант, а анты, я слышала, верный и смелый народ. Тебя зовут по-славянски?

– Да, госпожа. Анты – славянский народ.

– Хилвудий! Странное и загадочное имя, – молвила она и томно посмотрела ему в глаза.

Он протянул к ней свои длани, прося её руки. Высвободив правую руку из складок плаща, она смело дала ему свою восхитительную белую кисть с пальцами, унизанными перстнями с созвездием драгоценных камней. Склоняясь, он припал к её руке устами и замер. Время остановилось. Вселенная окрасилась всеми цветами радуги, блаженство разлилось по всему его телу. Несколько мгновений спустя, выждав немного, она слегка потянула руку к себе. Он поднял голову и посмотрел на неё. Улыбаясь одними уголками уст, она спросила:

– Я слышала, ты был ранен. Заживает ли рана?

Спросив, женщина повергла его в недоумение, ибо дала понять, что знала и об этом. Немного смутясь, Хилвудий отвечал:

– Рана телесная почти не приносит мне страданий, тем более что её врачуют лучшие лекари. Но поверь, прекраснейшая, моя душевная рана страшнее телесной.

– Я позабочусь о твоих ранах и уврачую их лучше эскулапов базилевса, – прошептала она, чем повергла стратига в трепет. – Я подарю тебе редкие целебные снадобья, и ты возблагодаришь Господа.

– Я уже благодарю тебя, госпожа, и теперь смею просить о новой встрече, – с трепетом отвечал стратиг.

Улыбнувшись опять только уголками губ, она молвила:

– Завтра пришлю к тебе своего раба с посланием, где сообщу о встрече. Теперь же, когда всё оговорено, иди, ибо скоро сюда прибудет сама базилиса.

Поклонившись ей, он послушно отступил в сторону и, прихрамывая, пошёл к выходу, позванивая стальным панцирем, укрытым трабеей. Уже у портала он оглянулся и посмотрел на неё. Она с интересом, развернувшись в пол-оборота, провожала его глазами. Он ещё раз поклонился ей, а она легонько махнула ему рукой. Не успел Хилвудий отвести глаз от своей желанной и направиться к выходу, как перед ним явилась стремительная и прекрасная Феодора в сопровождении своей свиты. Увидав Хилвудия и взглянув на племянницу, базилиса покровительственно и с пониманием улыбнулась. Стратиг же, с трудом припав на колени, склонился перед царицей в земном поклоне, спрятал глаза и поцеловал край её одежд…