Нож

– Когда меня приняли в Е14, я был молодым офицером, – произнес Бор и выпустил дым сигареты в небо. Они с Харри нашли скамейку на крепостном валу позади пушек, нацеленных на Осло-фьорд. – Но в этой организации состояли не только военные. Кого там только не было: дипломаты и официанты, столяры и полицейские, математики и красивые женщины. Последних использовали в качестве подсадных уток.

– Прямо как в шпионском фильме, – заметил Харри и тоже затянулся сигаретой.

– Это и был шпионский фильм.

– Какие у вас имелись полномочия?

– Сбор информации в местах, где предположительно мог оказаться военный контингент Норвегии: Балканы, Ближний Восток, Судан, Афганистан. Мы обладали большой свободой, нам следовало действовать независимо от разведсетей США и НАТО. Какое-то время казалось, что нам все удавалось. Чувство товарищества, преданность делу. Но пожалуй, свободы было слишком много. В таких закрытых сообществах возникают собственные стандарты того, что считается приемлемым. Мы платили женщинам за секс с фигурантами. Мы вооружались незарегистрированными пистолетами «Хай Стандард HD 22».

Харри кивнул. Такой пистолет он видел на даче у Бора – излюбленное оружие агентов ЦРУ, оснащенное простым и очень удобным глушителем. Именно такой пистолет русские обнаружили у Фрэнсиса Гэри Пауэрса, пилота самолета-шпиона U2, сбитого над советской территорией в 1960 году.

– Без серийных номеров их нельзя было связать с Е14, если нам приходилось использовать оружие для ликвидаций.

– И ты тоже занимался всем этим?

– Нет, я не подкладывал женщин под нужных людей и лично никого не убивал. Худшее, что я сделал… – Бор задумчиво почесал подбородок, – или худшее, что мне пришлось испытать

, – это был самый первый раз, когда я намеренно расположил к себе человека, а потом предал его доверие. В качестве одного из вступительных испытаний мы получили задание как можно быстрее добраться из Осло до Тронхейма, имея в кармане всего лишь десять крон. Таким образом проверяли, имеются ли у кандидата навыки общения и креативность, которые могут потребоваться в критической ситуации. Я заплатил свои десять крон добродушного вида женщине в одном из кафе на Центральном вокзале Осло, чтобы воспользоваться ее телефоном и якобы позвонить своей смертельно больной младшей сестре, лежавшей в центральной больнице Тронхейма, и рассказать ей, что у меня только что украли сумку, где лежали бумажник, билет на поезд и мобильник. На самом деле я позвонил одному из агентов и сумел расплакаться в телефон. Когда я закончил разговор, женщина тоже плакала, и я уже собирался попросить у нее одолжить мне денег на билет, как вдруг она предложила отвезти меня на своем автомобиле, припаркованном неподалеку. Мы мчались, выжимая из машины все, что можно. Шли часы, и мы разговаривали обо всем на свете, доверяя друг другу свои самые заветные тайны. Таким делятся только с незнакомцами. Разумеется, все мои тайны были заученной ложью и хорошей тренировкой для подающего надежды шпиона. Через четыре часа мы остановились в национальном парке Довре. Смотрели, как над равниной заходит солнце. А потом поцеловались. Мы смеялись сквозь слезы и объяснялись друг другу в любви. Спустя два часа, уже ближе к полуночи, она высадила меня у главного входа в больницу. Я попросил ее найти место для парковки, сказав, что сам пока узнаю, где именно лежит моя сестренка. Я пообещал сердобольной женщине, что буду ждать ее в вестибюле. А сам прошел прямо через приемный покой, вышел в заднюю дверь и бежал, бежал, бежал до самого памятника королю Олаву, где нас с секундомером в руках ждал начальник приемной комиссии Е14. Я прибыл первым, и той ночью меня чествовали как героя.

– Привкуса не было?

– Тогда нет. Он появился позже. В армейском спецназе было то же самое. Человек постоянно находится под прессом, который обычные люди не выдерживают, и поэтому через какое-то время он начинает думать, что всеобщие правила на него не распространяются. В Е14 все началось с небольших манипуляций. С корыстного использования окружающих в своих целях. Незначительных нарушений закона. А закончилось моральным вопросом о жизни и смерти.

– Ты хочешь сказать, что на людей на такой работе тоже распространяются правила?

– Конечно. На бумаге… – Бор похлопал себя по карману. – А вот здесь… – Он постучал пальцем по лбу. – Ты знаешь, что должен нарушить некоторые правила, чтобы хорошо присматривать за своими подопечными. Потому что это твоя вахта и ты несешь ее постоянно. Причем делаешь это в одиночку, рассчитывать тебе абсолютно не на кого. И благодарности от тех, за кем ты присматривал, тебе тоже не дождаться, потому что большинство из них никогда не узнает об этом.

– Но правовое государство…

– …имеет свои ограничения. Если бы решало правовое государство, то норвежского солдата, изнасиловавшего и убившего афганскую женщину, отправили бы домой, отбывать небольшой срок в тюрьме, которая хазарейцу показалась бы пятизвездочным отелем. Я все сделал как надо: Воге, совершивший преступление в Афганистане, понес наказание по афганским законам.