Нож

После ухода Маркуссена Ларсен схватил газеты, лежавшие на пустом соседнем столике.

Ничего об убийстве Ракели Фёуке.

И об аварии на дороге областного значения № 287 тоже ничего.

Это должно означать, что ни Уле Винтер, ни Катрина Братт пока еще не сообщили журналистам о том, что Харри Холе попал в аварию.

В случае Уле Винтера это могло быть вызвано тем, что ему требовалось время, чтобы придать вид командной работы всем совершенным Сон Мином открытиям. Обычная перепроверка подтвердит все, что выяснил Ларсен, и этого будет достаточно, чтобы впоследствии Уле Винтер представил дело как командную победу, одержанную под его мудрым руководством.

Сон Мин прочитал «Государя» Макиавелли, когда понял, что не разбирается в политических играх и стратегиях власти. Монарху, желающему сохранить власть в своей стране, Макиавелли советовал вступать в союзы и поддерживать небольших суверенов, тех, кто в любом случае не может угрожать его авторитету, чтобы они были довольны сложившимся порядком вещей; однако действительно сильных потенциальных соперников, по его мнению, необходимо было ослабить любыми средствами. То, что было актуальным для итальянских городов-государств начала XVI века, несомненно, вполне подходило и для Крипоса. Так что с Винтером все понятно.

А вот угадать мотивы, которыми руководствовалась в данном случае Катрина Братт, оказалось значительно сложнее. В ее распоряжении были целые сутки, близких погибшего уже наверняка проинформировали, и у Катрины имелось время, чтобы подготовиться к обнародованию новости о том, что один из ее сотрудников подозревается в убийстве. Тот факт, что она, возможно, испытывала какие-то чувства к Холе, не объясняет ее желания подставить себя и отдел убийств под удар критики и вызвать обвинения в том, что полицейские покрывают друг друга и утаивают правду от общественности. Ларсену казалось, что тут должно быть что-то еще, нечто более глубокое, чем просто забота о любовнике. Но что? Может быть, отчаянная надежда на чудо? На то, что Харри Холе остался в живых? Сон Мин отпил кофе из чашки и посмотрел на реку Акерсельва. Утреннее солнце освещало серые фасады на другом берегу. Ну до чего же все запутанно! Пожалуй, один только Харри Холе способен разобраться в происходящем, да и то только потому, что сидит сейчас там, на облаке, с нимбом над головой, слушает ангельское пение и видит всю картину целиком.

Он посмотрел на облако под собой.

Взял осколок зеркала и изучил свое лицо. Вокруг его головы образовался белый нимб. Со всех сторон раздавалось пение.

Он еще раз взглянул на небо.

С самого рассвета облачко неподвижно лежало там, в долине, не позволяя разглядеть покрытую льдом реку, и окутывало серым хвойный лес. Но по мере того как солнце поднималось выше, оно выжигало облако и обзор становился шире. Он надеялся, что громкое птичье пение со всех сторон утихнет.

Он мерз. Это нормально. От этого обзор становился еще лучше.

Он еще раз заглянул в осколок зеркала.

На нимбе, точнее, на повязке из белой материи, которую он отыскал в одном из ящиков в загородном доме, на том месте, где кровь просочилась через ткань, появилось красное пятно. Вероятно, будет новый шрам. Вдобавок к тому, что уже шел от уголка рта к уху.

Он поднялся со стула, прислоненного к стене домика, и вошел внутрь.

Он прошел мимо газетных вырезок на стене. Лицо на одной из них было тем самым, что он только что видел в осколке зеркала.

Он заглянул в спальню, где провел ночь, снял окровавленные простыню и пододеяльник, как две с половиной недели назад снял окровавленное белье в собственной квартире. В этот раз кровь принадлежала ему, и только ему.

Он сел на диван.

Он разглядывал пистолет «хай стандард», лежавший рядом с игрой яцзы. Бор сказал, что в Е14 такое оружие можно было достать без регистрации. Он взвесил пистолет в руке.

Понадобится ли он ему?

Может, да, а может, и нет.

Харри Холе посмотрел на часы. Около полутора суток назад он выбрел из леса к загородному дому Бора, добрался до разбитого окна и проник внутрь. Там он снял с себя мокрую одежду, вытерся, нашел сухие вещи: свитер, рейтузы, полевую форму, толстые шерстяные носки – натянул все на себя, улегся под шерстяное одеяло на койку и лежал там, пока его не перестала бить дрожь. Харри подумывал, не разжечь ли печь, но отбросил эту мысль. Кто-нибудь мог заметить шедший из трубы дым и захотеть проверить, что происходит в доме. Он пошарил по ящикам и шкафам, нашел все необходимое для первой помощи и обработал рану на лбу. Харри наложил на голову повязку, а тем, что осталось от бинтов, замотал колено, которое к тому времени распухло так, словно внутри был гандбольный мяч. Он глубоко дышал, пытаясь определить, поломаны ли ребра, или же это просто сильный ушиб. В остальном он был цел. Кто-то может назвать это чудом, но все дело лишь в законах физики и в капельке удачи.

Харри сделал еще один вдох, услышал свист и почувствовал укол в боку.

Ладно, удачи потребовалась не капелька, а чуть больше.