Нож

Нет, это не малыш. И не Катрина. Она пришла и улеглась рядом с ним, но не захотела разговаривать. Он открыл глаза и увидел слабый свет, падающий на белый потолок спальни. Он протянул руку к тумбочке и посмотрел на экран телефона, чтобы узнать, кто ему звонит. Немного помедлил. А потом тихо выскользнул из кровати, вышел в коридор и нажал «ответить».

– Тебе известно, сколько времени? – прошептал Бьёрн. – Ночь на дворе.

– Спасибо, именно это я и хотел услышать, – сухо ответил Харри.

– Ладно. Спокойной ночи.

– Подожди, не клади трубку. У меня нет доступа к файлам по делу Ракели. Похоже, мой пароль больше недействителен.

– Об этом тебе надо поговорить с Катриной.

– Катрина – начальник, она должна следовать правилам, мы это оба понимаем. Однако я знаю твой код и мог бы, наверное, угадать твой пароль. Ты, разумеется, не должен мне его сообщать, это было бы грубым нарушением инструкции. Но…

Пауза.

– Продолжай, – вздохнул Бьёрн.

– Но ты мог бы намекнуть.

– Харри…

– Послушай, Бьёрн… Мне очень, ну просто очень надо. Если Ракель убил не Финне, значит это сделал кто-то другой. Кстати, Катрина от этого только выиграет, потому что я ведь знаю, что ни у вас, ни у Крипоса нет ни единой зацепки.

– Думаешь, без тебя в этом деле не разберутся?

– Никогда.

– И почему же, интересно?

– Потому что я единственный одноглазый среди слепцов.

Бьёрн не смог подавить тихий смешок.

Вновь повисла пауза, а потом он сказал:

– Две буквы, четыре цифры. Если бы мне было дано выбирать, я хотел бы умереть, как он. В машине, одновременно с наступлением Нового года.

И Бьёрн положил трубку.

Глава 25

– По мнению профессора Пола Маттиуцци, все убийцы подразделяются на восемь категорий, – сказал Харри. – Первая: хронически агрессивные личности. Это люди, плохо контролирующие свои импульсы, которых легко разозлить, которые не выносят, когда за них решают другие, и убеждают себя, что насилие – законный ответ. Если копнуть поглубже, то выяснится, что им нравится давать выход своей ярости. Вполне логично предположить, что подобный человек совершит убийство.

Харри взял в рот сигарету.

– Вторая: сдержанно враждебные. Эти люди редко демонстрируют агрессию, они эмоционально ригидные и кажутся вежливыми и серьезными. Они следуют правилам и считают себя защитниками справедливости. Они бывают добрыми, и окружающие могут пользоваться их добротой. Это такие тихие скороварки: ты ничего не замечаешь, пока они не взорвутся. Это тип убийцы, про которого соседи впоследствии скажут: «Но он казался таким милым».

Харри щелкнул зажигалкой, поднес ее к сигарете и сделал вдох.

– Третья категория: оскорбленные. Люди, которые чувствуют, что их унизили, что они не получили того, что заслужили, и полагают, будто бы все остальные виноваты в том, что они ничего не добились в жизни. Они вынашивают потаенную злобу, особенно по отношению к тем, кто их критикует или делает им выговоры. Они примеряют на себя роль жертвы; это, так сказать, психологические импотенты. За неимением других способов отреагировать они прибегают к насилию, направленному обычно на тех, на кого злятся. Далее, категория номер четыре: травмированные.

Харри одновременно выпустил дым из носа и рта.

– В их случае убийство – это ответ на одно-единственное нападение на личность убийцы, которое в такой степени уязвило его самолюбие и стало настолько невыносимым, что полностью выбило почву у него из-под ног. Убийство просто необходимо травмированному для того, чтобы сам смысл существования или его человеческая природа не были уничтожены полностью. Если знать обстоятельства, то подобные убийства можно предсказать и предотвратить.

Харри держал сигарету, зажав ее между указательным и средним пальцем. Он разглядывал свое отражение в маленькой полувысохшей луже, окруженной коричневой землей и серым гравием.

– Что там у нас еще осталось? Пятая категория: одержимые инфантильные нарциссы. Шестая: параноидально ревнивые типы, находящиеся на грани сумасшествия. Седьмая: те, кто уже перешел эту грань.

Харри снова взял сигарету в рот и поднял глаза. Он посмотрел на бревенчатую виллу. Место преступления. Утреннее солнце отражалось от оконных стекол. Казалось, в доме ничего не изменилось, разве что теперь он выглядел совсем уж покинутым. И внутри было точно так же. Какая-то странная бледность, как будто тишина высасывала краски из стен и штор, лица из фотографий, воспоминания из книг. Харри не увидел ничего такого, чего не заметил бы в прошлый раз, ни одна новая мысль не пришла ему в голову. Они опять находились у той же самой изначальной черты, обанкротившиеся, оставившие позади себя сплошные руины.

– А как насчет восьмой категории? – спросила Кайя, поплотнее закуталась в пальто и потопала ногами по гравию, чтобы согреться.

– Профессор Маттиуцци называет ее plain bad and angry[30]. Это любая комбинация предыдущих семи типов.

– И ты считаешь, что убийца, которого мы ищем, принадлежит к одной из восьми категорий, придуманных каким-то американским психологом?

– Мм…

– И веришь, что Свейн Финне невиновен?

– В убийстве Ракели – нет.