Ножи. Солдатик (сборник)

– Конечно, проводник шестого вагона. Эта женщина мне сказала, что Ольга передала посылку с проводницей из шестого вагона, хотя у Ольги знакомые проводницы в двенадцатом вагоне, я и к ним подходила, нет, конечно.

– Так кто ж, по-вашему, мог так пошутить?

Татьяна снова неопределённо повела плечами, потянула паузу и, одновременно выдыхая воздух, ответила нараспев:

– Не знаю.

По её лицу было видно, что она, действительно, не знает, и это мучает её.

– Вам голос этой женщины не показался знакомым?

– Нет.

– А звонили точно из Киева?

– Теперь я не уверена, но тогда я поверила. Сказали: «Ответьте Киеву», потом заговорила эта дама. Она даже как-то назвала себя, вроде бы Ларисой, и сразу пояснила, что она работает вместе с Ольгой, и та её просила мне позвонить.

Андрей с Татьяной поговорили ещё минут десять о расписании поездов, о посылках, о том, почему поездом, а не почтой, о проводниках, о сестре и другом. Чем дольше они говорили, тем больше Андрей убеждался, что Татьяна не так уж стервозна, как показалась в начале, что она очень нуждается во внимании и защите, и стервозность её – это защитная реакция маленькой одинокой женщины. Вдруг Андрей заметил, что у неё красивый высокий лоб, высокая грудь, на лице чистая кожа. Протягивая в очередной раз руку к пепельнице, Татьяна смахнула рукавом халата зажигалку и тут же наклонилась за ней. Горловина её халата отвисла вниз и обнажила красивую белую грудь женщины.

«Как-нибудь заскочу к ней», – подумал Андрей.

***

Сегодня у капитана Рублева болела голова. Вчера вечером к нему зашел брат, и распили-то всего бутылку, но сегодня с утра, ещё не поднимая головы с подушки, капитан почувствовал тошноту и боль в висках. Проходя по узкому проходу между клетками львов, капитан хотел одного, скорее проскочить это зловонное место и прийти куда-нибудь, где можно присесть и попросить глоток воды. Голова к вечеру разболелась так, что надо было всё-таки выпить таблетку анальгина, которую на случай, зная, что боль может усилиться, он прихватил с собой. Но впереди неторопливо шел широкоспинный охранник. Он нарочито медлил, предоставляя понравившемуся ему капитану возможность полюбоваться зверями. Войдя в длинный коридор, охранник остановился у первой двери, постучал в нее, не дожидаясь ответа, открыл и просунулся в проем.

– К вам пришли, Денис Петрович.

– Входите, – пригласил охранник капитана, освобождая дверной проем.

Директор цирка, казалось, только и ждал прихода посетителя. Он сидел за чистым столом, по-школьному сложив руки одну на другую, и приветливо улыбался капитану. Дождавшись, когда Николай дошёл до середины комнаты, он встал, поразив капитана своим маленьким ростом, и пошёл навстречу к нему с протянутой рукой.

– Здравствуйте, товарищ капитан, – энергично потряс он руку гостю. – Рад, рад встрече с вами.

«Чему уж тут радоваться», – подумал Рублев.

– Садитесь, пожалуйста, – указал директор на угловой диванчик за шкафом, к которому был приставлен столик. Сам он прошёл вместе с Николаем и сел на диванчик с другого конца. Вмиг на столе появились две банки джина с тоником, ваза с фруктами и тарелка с бутербродами. Николай не сразу понял, откуда всё это, и лишь в последний момент углядел, что тарелку с бутербродами директор достал с полочки, расположенной под крышкой стола.

– А вы пунктуальны, уважаю, уважаю. Сразу видно в человеке форму. Вы мне сразу вчера понравились, ещё по телефону, – тараторил Денис Петрович. – Ну-с, за знакомство, – поднял он одну банку, подталкивая вторую к капитану.

– Спасибо, – быстро согласился Николай, успев подумать при этом, что, может, пройдет головная боль. Сделав несколько глотков, капитан, действительно, почувствовал облегчение, но вместе с тем и неловкость – он при исполнении, рабочее время, и тут же схитрил.

– Ой, – рассматривая банку, сказал он, – да это ж…, а я думал спрайт.

– Спрайт, пожалуйста! – Директор с неожиданной прыткостью подскочил к шкафу, открыл его и извлек из него бутылку спрайта и два стакана из тонкого стекла.

– Нет, нет, спасибо! Не открывайте, – замахал ладонью Николай, – всё равно уж я хлебнул. Буду держаться дальше от начальства.

– От начальства! Ха, ха! А что, ваше начальство не употребляет?

– Ну, знаете ли, начальство…

– Знаю, знаю, сам когда-то ходил под начальством. А теперь вот! – Денис Петрович развел руками.

– Я ведь к вам по делу, Денис Петрович, – заговорил Николай, боясь, что директор начнет рассказывать о себе.

– Да знаю, что не на представление. Вы ешьте, ешьте, я сам приготовил, – кивнул директор на тарелку с бутербродами.

– Денис Петрович, я хотел спросить, есть ли в вашей труппе артисты – метатели ножей?

– Нет, в нашей нет.

– А не знаете, где есть такие артисты?

– Знаю, в Челябинском цирке есть, в одесском, да и в Казани имеется. А вот где ещё, точно не скажу. Но у нас нет, – быстро кидался словами как мячиками Денис Петрович. – Метание ножей – дело серьёзное, да ведь и любое другое дело… Вы проходили, видели наших хищников? Во! – Денис Петрович изобразил оскал. Воспользовавшись паузой, заполненной трехсекундным оскалом, капитан заговорил: