Нравственные письма к Луцилию

— (13) «Есть тела разной природы: например, вот это — человек, это конь; за ними следуют движения души, содержащие сведения о телах. В таких движениях есть нечто самостоятельное, отдельное от тел. Например: я вижу гуляющего Катона; чувства показывают мне это, душа им верит. То, на что обращены и глаза, и душа, — тело. Но потом я говорю: «Катон гуляет», — и то, что я говорю, бестелесно. Это — некое сведенье о теле, которое одни называют «высказыванием», другие — «известьем», третьи — «речью». Так же, говоря «мудрость», мы имеем в виду нечто телесное; а говоря «он мудр», мы высказываем нечто о теле. Но ведь далеко не одно и то же сказать «он» и сказать о нем». — (14) Допустим покамест, что не одно и то же (я ведь еще не высказываю своего мнения). Разве это мешает и другому быть другим, но благом? Немного раньше говорилось, что поле — одно, а владеть полем — другое. Правильно: владеющий принадлежит к одной природе, владенье — к другой, владеет человек, владение его — земля. Но у нас речь о другом: тут и владеющий мудростью, и она сама — одной природы. (15) Там владенье — одно, владетель — другое, а здесь и владетель и владенье нераздельны. Полем владеют по праву, мудростью — от природы, поле может быть отчуждено и передано другому, мудрость неразлучна с владеющим. Нельзя сравнивать вещи столь несхожие. Я начал было говорить, что предметы могут быть разными, но оба тем не менее — блага. Например, мудрость и мудрец — не одно и то же, но ты согласишься, что и то, и другое — блага. И как ничто не мешает мудрости быть благом, а обладателю мудрости — благим, так же ничто не помешает быть благом и мудрости, и обладанию мудростью; а обладать мудростью — это и есть быть мудрым. (16) Я для того и хочу достичь мудрости, чтобы быть мудрым. Так что же, разве не благо то, без чего нет и другого блага? Ведь вы наверняка говорите, что мудрость, которая дается не для применения к жизни, не нужна. А что такое применять мудрость? Быть мудрым! Это в ней самое драгоценное, без этого она становится лишней. Если пытка — зло, то и быть под пыткой зло; это настолько неоспоримо, что если отвергнуть второе, то и первое не будет злом. Мудрость есть совершенство мысли, быть мудрым — значит применять к жизни совершенство мысли. Но может ли не быть благом примененье того, что без применения само перестает быть благом? (17) Я спрошу тебя, надо ли стремиться к мудрости. Ты скажешь, что непременно. Я спрошу, надо ли стремиться применить мудрость к жизни. Ты согласишься и скажешь, что если тебе запретят это, мудрость тебе не нужна. А то, к чему должно непременно стремиться, есть благо. Быть мудрым — значит применять мудрость к жизни; так, говорить речь значит пользоваться красноречием, видеть значит пользоваться глазами; выходит, и быть мудрым — значит пользоваться мудростью. К этому должно непременно стремиться; значит, следует непременно быть мудрым, а что следует непременно, то благо.

(18) Я давно уже ругаю себя за то, что подражаю людям, которых обвиняю, и трачу слова, доказывая очевидное. Кто может сомневаться, что если жара — зло, то и томиться от жары — зло, если мороз — зло, то и мерзнуть — зло, если жизнь — благо, то и жить — благо? Все это говорится вокруг да около мудрости и к ней непричастно, нам же должно оставаться в ее пределах. (19) Даже если захочется отлучиться, в ней хватит простора и для дальних странствий. Будем исследовать природу богов, и первичные вещества светил[2], и разнообразные пути звезд; будем доискиваться, направляются ли все наши движенья их движеньями, оттуда ли приходит побуждающая сила ко всем телам и душам, связано ли непреложным законом даже именуемое случайным, поистине ли в обращениях мира ничего неожиданного, ничего нарушающего порядок не происходит. Пусть это далеко от улучшения нравов, но возвышает душу и приближает ее к величию изучаемых предметов. А то, о чем я рассуждал прежде, умаляет и унижает душу, при этом, вопреки твоему мнению, не изощряя, а ослабляя ее. (20) Опомнитесь! Зачем расточать старанья, столь .необходимые для другого, более важного и прекрасного, на вещи, может быть, и не ложные, но наверняка бесполезные? Какая мне польза знать, вправду ли мудрость — одно, а быть мудрым — другое? Какая мне польза знать, что одно из них — благо? Что же, наберусь дерзости, брошу жребий, загадав желанье, — и пусть тебе выпадет мудрость, а мне — быть мудрым! Ни ты, ни я не в проигрыше.