Нравы русских при Петре Великом

Описывая катанья по вод, могу ли не упомянуть о закладк и спуск кораблей. Петръ, создатель русскаго флота, не могъ не радоваться успхамъ великаго своего предпріятія. Оттого всякій подобный случай былъ для него истиннымъ праздникомъ. Наканун извщали о семъ происшествіи барабаннымъ боемъ. Въ самый день корабельной закладки или спуска, по пушечному выстрлу изъ крпости, вс отправлялись въ Адмиралтейство. Въ первомъ случа, посл молебна, главный корабельный мастеръ Головинъ вбивалъ въ киль первый гвоздь и мазалъ его смолою. За нимъ длали то же царь и прочіе корабельные мастера, Во все время работы производилась изъ Адмиралтейства пушечная пальба. По окончаніи закладки императоръ со всею фамиліею и всми присутствовавшими отправлялся въ флагманскую залу, которой стны и потолокъ увшены были взятыми отъ шведовъ знаменами. Тутъ ждалъ постителей сытный обдъ, посл котораго вс съзжались къ генералъ-адмиралу Апраксину, чтобъ за кубкомъ вина пожелать благополучнаго окончанія начатому длу.

Во время корабельныхъ спусковъ, по совершеніи молебна на новопостроенномъ судн, царь, взявъ въ руки топоръ, подрубалъ одну изъ подпорокъ, на которыхъ стоялъ корабль. Звуки трубъ и литавръ, громкія восклицанія народа и пушечные выстрлы съ крпости и Адмиралтейства оглашали воздухъ. Когда якорь былъ брошенъ, Петръ, въ богатомъ, піитомъ золотомъ адмиральскомъ мундир, съ андреевскою лентою черезъ плечо, всходилъ первый па корабль и привтствовалъ всхъ, приходившихъ къ нему съ поздравленіями, поцлуемъ въ голову. Императрица и великія княжны подносили имъ по рюмк вина. Между тмъ въ каютахъ накрыты были столы, въ верхнихъ для дамъ, а въ низшихъ для мужчинъ. За столъ, гд находился государь, садились по правую сторону корабельные мастера, плотники и вс участвовавшіе въ постройк вновь спущеннаго судна; по лвую — знатнйшія особы. Не было обдовъ шумне: самъ Петръ былъ всегда за оными чрезвычайно веселъ. Между гостями его царствовала совершенная непринужденность: тосты слдовали одинъ за другимъ Вино, особенно венгерское, лилось полной чашей. Сіи пирушки на корабляхъ продолжались отъ 4 часовъ пополудни до 2 часовъ пополуночи, и всякій обязанъ былъ принимать въ оныхъ равное участіе. Въ конц обда общество пирующихъ представляло странныя группы: такъ, напримръ, 27 іюня 1721 года, при спуск корабля «Пантелеймона», видли въ одномъ углу валлахскаго князя Кантемира, борющагося съ оберъ-полицеймейстеромъ графомъ Девіеромъ; въ другомъ — старикъ-адмиралъ Апраксинъ, со слезами на глазахъ, дрожащею рукою подносилъ послдній кубокъ полусоннымъ своимъ пріятелямъ. Везд слышны были чоканья стакановъ и обты вчной дружбы; изрдка шумъ и споры.

Говорить ли вамъ о масленичныхъ маскарадахъ, гд маски, собравшись по пушечному выстрлу на площади противъ собора Св. Троицы, у такъ называемой пирамиды 4 фрегатовъ[1], по сигналу, поданному самимъ государемъ, который былъ одтъ барабанщикомъ, скидали плащи и показывались въ своихъ нарядахъ. Тутъ, посреди множества испанцевъ, грековъ, турокъ, китайцевъ и индйцевъ, являлись карлы съ длинными бородами, возившіе въ телжкахъ гайдуковъ царскихъ, спеленанныхъ какъ дти. Говорить ли вамъ о катаньяхъ, гд между множествомъ огромныхъ саней, которыя сдланы были наподобіе лодокъ, иныя въ 20 футовъ длины, и въ которыхъ находились въ костюмахъ царская фамилія, иностранные министры и знатнйшія особы обоего пола, видны были: Нептунъ въ раковин, съ трезубцемъ, влекомый двумя сиренами; Бахусъ, дущій на бочк съ кубкомъ въ одной и ливеромъ въ другой рук; государевъ шутъ, одтый медвдемъ, въ саняхъ, запряженныхъ шестью медвдями же; камчадалъ и камчадалка, хавшіе въ нарт на собакахъ, и, наконецъ, множество арлекиновъ и масокъ, изображавшихъ разныхъ зврей и птицъ? Подобные маскарады продолжались цлую недлю. Участвовавшіе въ оныхъ собирались за нсколько дней къ князю Меншикову, который назначалъ каждому его мсто во время маскараднаго шествія; вс служащіе должны были, подъ опасеніемъ штрафа въ 50 рублей, ходить во все это время въ костюмахъ и маскахъ, если даже не участвовали въ катаньяхъ. Опасаясь наскучить вамъ подробностями, ограничусь только замчаніемъ, что вс масленичные маскарады во время Петра I носили на себ отпечатокъ вкуса грубаго, необразованнаго, въ то время еще общаго въ Европ.