«Ну, а кроме динозавра, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?»

Немногочисленные постояльцы, всё ещё сидевшие за столом, при виде его повставали с мест, вытерли салфетками губы и ретировались в надежде, что их отступление не будет выглядеть беспорядочным.

Дедушка на своём конце стола сделал вид, будто читает международные новости на первой полосе газеты, но всё это время его глаза глядели поверх заголовков, наблюдая за тем, как Бенджамин садится, берёт нож и вилку и ждёт, когда бабушка принесёт ему стопку блинчиков, политых жидким золотом солнца.

— Доброе, утро, Бенджамин, — сказала бабушка, возвращаясь к своим делам.

Бенджамин молча ждал. Казалось, он, приоткрыв глаза, о чём-то думает, размышляет, взвешивает «за» и «против».

— Бенджамин, — сказал дедушка из-за газеты. — Доброе, утро.

Бенджамин сидел, таинственно сжав губы, по-прежнему погружённый в раздумья.

Стол замер в безмолвном ожидании.

Дедушка не мог не податься вперёд. Его ноги были напряжены. Когда губы мальчика разомкнутся, что исторгнет его глотка — жуткий вопль древних времён, душераздирающий крик, возвещающий о начале новой карьеры юного Бенджамина? Будет его улыбка оскалом кинжальных зубов, а язык окровавленным?

Дедушка оглянулся по сторонам.

Пёс, вернувшийся с пустыря, только что просеменил в кухню — цапнуть печенья. Кот, спустившийся с крыши, облизывал сметану с усов, тёрся о правую голень бабушки. А мистер Винески? Поднимется ли он снова по лестнице?

— Бен, — поинтересовался, наконец, дедушка, — ну и кем кроме динозавра ты хочешь стать, когда вырастешь?

Бенджамин поднял голову и улыбнулся, обнажив ряд обычных изящных зубов — кукурузных ядрышек. Между губ пришёл в движение язык. С колен он поднял и надел полосатую фуражку машиниста, которая, хоть и была великовата, отлично ему шла.

Вдалеке, на грани ночи и утра, просигналил поезд.

— Ты ведь знаешь, дедушка. Правда, знаешь.

И уже без скрежета зубовного он принялся поглощать свой завтрак. Дедушке оставалось только последовать его примеру. В дверях за происходящим наблюдали пёс и кот.

Бабушка, которая так ни о чём и не догадалась, пришла с новой порцией блинчиков и вышла за сиропом.

1983