"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг

27 Хартманн А. Советский Союз: мечта или кошмар. Немецкие авторы о своей жизни в советской эмиграции // Россия и

Германия в XX веке. Т. 2. М., 2010. С. 293-340.

28 Mensing W. Von der Ruhr in den GULag. Opfer des Stalinschen Massenterrors aus dem Ruhrgebiet. Essen, 2001; Stark M., Die Gezeichneten. Gulag-Häftlinge nach der Entlassung. Berlin, 2010; Plener U. Leben mit Hoffnung in Pein. Frauenschicksale unter Stalin.

Frankfurt am Oder, 1997.

29 Schafranek H. Zwischen NKWD und Gestapo. Die Auslieferung deutscher und oesterreichischer Antifaschisten aus der Sowjetunion an Nazideutschland 1937-1941. Frankfurt am Main, 1990; Mensing W. Eine „Morgengabe" Stalins an den Paktfreund Hitler? DieAuslieferung deutscher Emigranten an das NS-Regime nach Abschluß des Hitler/ Stalin-Pakts — eine zwischen den Diktatorenarrangierte Preisgabe von „Antifaschisten"? // Zeitschrift des Forschungsverbundes SED-Staat. 2006. Nr. 20. S. 57-84.

30 Белковец Л. П. «Большой террор» и судьбы немецкой деревни в Сибири (конец 1920-х-1930-е гг.). М., 1995; Ченцов В. В.

Трагические судьбы. Политические репрессии против немецкого населения Украины в 1920-1930-е гг. М., 1998.

12

ей шпионских гнезд и контрреволюционных заговоров? Есть ли вообще смысл читать каждое из этих дел

«от корки до корки», изучать каждый протокол в отдельности, отдавая себе отчет в том, что перед нами —

микрочастица масштабной фальсификации? Или достаточно извлечь из них «упрямые факты», т. е.

биографические и статистические данные, чтобы на этой основе построить «типологию большого террора»?

Ряд исследователей предпочитают идти именно по такому пути, утверждая, что «нет смысла вникать во все

сфабрикованные НКВД дела в отношении немцев,... важнее проследить типичные судьбы репрессированных

немцев»31. Автор солидарен с иной позицией С. В. Журавлева, который в своем источниковедческом очерке

подчеркивает, что «сохранившийся многотысячный комплекс следственных дел представляет

исключительное значение для исследователей советской эпохи, и далеко не только в плане изучения

собственно истории политических репрессий»32. Однако для того, чтобы из этого источника вычленить

правду, а не ложь, при работе с ним следует пользоваться особыми приемами, прежде всего «методикой

двойной перепроверки данных»33.

Здесь не может быть готовых рецептов и однозначных ответов. Очевидно, что использование того или иного, генерализирующего или индивидуализирующего подхода к источнику зависит от поставленных

исследователем задач. Структура предлагаемой читателю работы соответствует ключевым проблемам, с

которыми приходится иметь дело историкам, занимающимся эмиграцией в СССР и технологией «большого

террора». В первой части речь пойдет о «предыстории» репрессий — и в отношении немецких эмигрантов

как социальной группы, и применительно к отдельным людям. Во второй части внимание сосредоточено на

динамике и механизме немецкой операции, методах следствия и градации приговоров, на социально-

психологических последствиях террора. Заключительная часть книги содержит несколько очерков,

посвященных немецким жертвам репрессий, биографии которых по тем или иным причинам показались

автору выдающимися или, наоборот, типичными. В приложении приводятся краткие данные на лиц,

следственные материалы которых легли в основу настоящего исследования, выделены родственные группы,

представлены результаты статистической обработки этих материалов по «немецким делам».

31 Ченцов В. В. Указ. соч. С. 115.

32 Журавлев С. В. Современные методы и новые источники изучения истории России XX века. М., 2010. С. 126-127.

33 Там же. С. 164.

13

Каждый из историков, который обращается к данной теме, сталкивается с принципиальным вопросом —