Ну ма-а-ам! Материнство, основанное на реальных событиях

Любые бабушки и дедушки обычно ослеплены любовью к внучатам, их задача – спасти, уберечь и залюбить. Например открыть форточку – это значит впустить сквозняк, сквозняк может наброситься на зазевавшегося внучка, у которого на кофточке – о ужас! – расстегнулась верхняя пуговка, и заставить его кашлять. Поэтому – ни за что.

Бабушка застегнет на внуке шерстяную кофточку (холодно же, июнь!), и ему в неохотно распахнутый ротик полетит восьмой самолетик с овсянкой на сливках.

С няней не так. Няне даешь техзадание – и в конце дня можно спросить о выполнении. Няня живет в шаговой доступности, и если вдруг что-то срочное – то в течение получаса можно закинуть ей ребенка. И главное требование к няне – она должна любить детей. Любовь к детям для меня важнее педагогического таланта.

Однажды, когда мой сын был маленький, мы искали для него частный детский сад. Я пересмотрела шесть вариантов и устала: все садики у меня в голове смешались, превратились в одну большую игровую. Оставалось оценить последний. Мы с мужем вошли в прихожую этого сада, и нас встретила заведующая.

Рядом была раздевалка, где родители забирали детей. Один малыш лет четырех выбежал в прихожую и обнял заведующую. Она продолжала рассказывать нам про сад и гладила мальчика по голове. Вдруг ее лицо стало озабоченным. Она потрогала его лоб, и он показался ей горячим. Вдруг она наклонилась и поцеловала его в лоб. Обычно так мамы – губами – проверяют температуру. Я еще ничего не знала про этот садик, но повернулась к мужу и сказала: «Сына отдаем сюда!»

А теперь я искала няню для дочки. Знакомая Лида как-то рассказывала о своих вышедших на пенсию родителях. Они вполне бодры и активны, пенсия тяготит их невостребованностью. Лида купила им дачу, но огородничество их не прельстило, родители рвались в город, предпочитая урбанизм парникам с помидорами.

Они насели на дочь, мол, рожай нам скорее внуков, а то живем как неприкаянные. В семье зрел конфликт.

– Я совершенно не готова к материнству, 100 раз им говорила, но они слышат только себя, – ворчливо рассказывала Лида.

Я была так вдохновлена идеей, которая пришла мне в голову, что не заметила этой последней фразы. Я спросила у Лиды адрес ее родителей и вбила его в навигатор: 12 минут на машине от дома до дома! Слишком идеально, чтобы быть правдой.

– Они не хотят поработать «внезапными» нянями? – спросила я Лиду, рассказав про дочку. – Абсолютный симбиоз. И подработать к пенсии, и вдвоем не так тяжело, и живем рядом, и детей они любят и хотят, судя по твоим рассказам, и от тебя отстанут.

– О! – сказала Лида. – Бинго! Сейчас позвоню.

В ближайшую субботу мы с дочкой поехали знакомиться с «внезапными» бабушкой и дедушкой. Я нарядила дочку в смешной комбезик, чтобы она гарантированно понравилась нянечкам.

Лида подготовила родителей: рассказала про Катюшу и про то, что для них это и заработок, и репетиция будущих собственных внуков. Те, по ее словам, очень вдохновились.

– Какая красивая девочка! – проорал в лицо моей дочери будущий няня-дедушка вместо «здравствуйте».

– Добрый день, она хорошо слышит, – смутилась я.

– Добрый. Мы почитали литературу, и там сказано, что нужно очень громко разговаривать со слабослышащими, – пояснила бабушка.

– Она хорошо слышит, обычно. С ней не нужно громко или медленно, с ней обычно нужно.

– Ничего, нам несложно, – сказала «новая» бабушка и закричала в мою дочку: – Да, Катя? Меня зовут бабушка Оля! Дети зовут меня Баболя! А дедушку Даню – Деданя!

– В этом совершенно нет необходимости, – твердо сказала я. – Ей нужна речевая среда, но обычная, разговорная, без гротескных криков, нужно обычно говорить.

– Нам не сложно!

Я поняла, что имела в виду Лида, когда сказала, что «родители ее не слышат». Ну пусть орут, если нравится. Катя потерпит.

Тем временем Катя забежала в комнату. В ней бурлила жизнь, и детство переливалось через край. Катя схватила первое, что увидела, – настольные часы.

– Ох! – в один голос охнули Баболя и Деданя. – Нельзя! Нельзя!

Катя потянулась к статуэтке с балериной.

– Нельзя!

Книги? Нельзя, порвешь. Шторы? Нельзя, там же цветы, свалишь еще. Сервант? Нельзя, там же посуда. И это нельзя, и это, и это…

Через минуту стало понятно, что ничего нельзя, ибо все в этой квартире – ценность и раритет. «Как в музее», – подумала я, но вслух сделала комплимент интерьеру.

– Она любит читать детские книги? – спросил Деданя. – У нас есть детские, Гайдар, Денискины рассказы…

– Ей год. Она усидчива ровно на свой возраст. Минуты две на чтение – и начнет рвать страницы. Я привезла ее игрушки, но тут новая обстановка, и ей, конечно, интересно все вокруг больше, чем привычные игрушки.

– А давайте включим ей мультик? – предложила Баболя. – Она будет смотреть и ничего не разобьет.

Вот этого я и боялась.