Нуар

— Тебе бы там не понравилось. Представь себе негра — президента Северо-Американских Штатов и еврея в Елисейском дворце. А главный вопрос, занимающий умы, это права мужеложцев. Здесь лучше, Деметриос, поэтому я не спешу с отъездом… Не томи, выкладывай, с чем пришел, и не ерзай по стулу.

Ответом был наивный, чуть виноватый взгляд.

— О чем ты, Рич? Просто хотелось повидаться. Поговорить… Наша фирма, кстати, начала выпускать настоящее чудо — игру из древнего Шумера. Ее нашли в могиле тамошней царицы, вначале даже не поняли, что это. Я над ней три года работал. Очень трудно было понять, зачем нужна дополнительная клетка. Но я понял, Рич, понял! Мы сделали подарочный вариант, очень красивый…

— Заверни, — перебил я. — Можно даже два. Подарю соседу и одной бестолковой девице, чтобы от дурных мыслей отвлечь. Итак?

Он привстал, быстро осмотрелся, затушил папиросу.

— «Ковчеги» предал один человек, его называют Ночной Меркурий. Все, кто хочет уехать из Касабланки, попадают к нему. Некоторых он и в самом деле переправляет, а некоторых сдает. Это как в лотерее, кому повезет. А тех, кто пытается найти другой путь, его агенты сразу выдают полиции. Рич! Нескольким людям надо обязательно уехать, они заплатят хорошие деньги. Помоги!

— Ночной Меркурий, — повторил я. — Почти наверняка у этого мерзавца контакты не только с французской полицией, но и с немцами. Ты хочешь, чтобы я очень здорово рискнул, Деметриос?

Разогревшийся оркестр врезал «Kalamazoo».

Часть вторая

Общий план. Эль-Джадира.

Январь 1945 года.

Касабланка сдалась войскам генерала Паттона 10 ноября 1942 года. На следующий день части 2-й бронетанковой дивизии вошли в Эль-Джадиру. Ричард Грай вместе с другими смотрел на неторопливо ползущие по мокрым улицам боевые машины. Дождь шел уже третий день, тротуары ощетинились зонтиками, веселые американские парни бесцеремонно разглядывали первую в их жизни завоеванную страну. Местные жители встречали чужаков спокойно, без страха, но и без всякой радости. Веселились эмигранты — шумно, истошно, порой до откровенной истерики. На мостовой лежал сорванный портрет маршала Петена. По городу их уже снимали, но чаще не выбрасывали, а прятали подальше. Все еще могло перемениться…

Бывший штабс-капитан воспринял происходящее без особых эмоций. История шла единственно верной дорогой, статисты в светлых касках прибыли вовремя, минута в минуту. Освободителями они не казались, да и не были. Что бы ни написали в новостных сводках и толстых научных трудах, правда проста и скучна. Одна страна вновь напала на другую, коварно, без объявления войны. Франции Виши сочувствовать не хотелось, но Ричард Грай слишком хорошо помнил, сколько раз защитники заокеанской демократии еще будут высаживаться на чужих берегах. Эти, по крайней мере, борются с нацизмом, однако от Эль-Джадиры до Берлина слишком далеко.

Поначалу в городе мало что изменилось — если не считать снятых портретов. Местные чиновники честно выжидали, пока оформится власть. Лишь в январе следующего, 1943, года в Эль-Джадиру прибыли представители Французского Национального комитета. Вместе с ними появились вездесущие англичане, сразу же направившие своих контролеров в порт. Из города никого не выпускали, а вскоре начались аресты. Здесь не было безумной вакханалии всеобщей мести, которой еще предстояло начаться в освобожденной Франции. Марокко никто не освобождал, немцев здесь не было, и даже наиболее усердные сторонники Виши вовсе не считали себя виноватыми. Самых заметных, конечно, сместили и задержали, но с остальными разбирались осторожно. Времена были зыбкими. В близкой Касабланке генерал Жиро приказал бросить за решетку тех, кто перед высадкой американцев пытался поднять восстание против «законной власти». Поэтому представители Национального комитета занимались лишь делами слишком очевидными. Из Французского Марокко депортировали и выдали немцам несколько сот человек, главным образом из числа беженцев. История была у всех на слуху, поэтому виновных требовалось предъявить в наикратчайший срок. Тогда заговорили и о «ковчегах». Шум подняли прежде всего коммунисты — в числе преданных беглецов оказались весьма заметные фигуры из их руководства.

Ричард Грай дважды давал показания следователю, но ничем толком помочь не смог. Ночной Меркурий не оставил свидетелей. Следователь обратил внимание на любопытную деталь. Беженцы, уже преданные и обреченные, отзывались о проводнике как о необыкновенно чутком и добром человеке, которому сразу хотелось верить. Среди тех, кого он выдал, были не только коммунисты, но и прочие «левые», а также несколько активных сторонников лондонского комитета. Следователь даже предположил, что Меркурий специально формировал обреченные группы, не включая туда обычных беженцев. Вероятно, предатель работал не на спецслужбы Виши и даже не на Гестапо, а на немецкую военную разведку.

В марте 1943 года турецкий гражданин Ричард Грай был награжден Медалью Сопротивления — бронзовым кругляшом со все тем же Лотарингским крестом.