Нудные рассказы или Формула любви

Отпустив сцепление, я добавила газу, и мы помчались в неведомую мне страну скорости и ветра, страну головокружительных эмоций и радости ощущения полёта. Страх, охвативший меня в первые минуты, миновал, и я стремительно понеслась по трассе.

- Поехали на наше озеро! - повернувшись к Игорю, предложила я. В знак согласия он по­хлопал меня по плечу.

* * *

Голова ходила кругом. Пьяная от сознания, что мне самой, без посторонней помощи, удалось спра­виться с этим монстром, заставить его выполнять все мои требования, я заглушила двигатель и, сняв с себя всю одежду, бросилась в воду. Про­хладная вода немного остудила меня, но состояние моей души остудить было уже невозможно.

-Теперь тебя можно поцеловать? - вновь спросил Игорь, когда я обессиленная упала на песок.

- Целуй! - радостно обняла я его, и наши обнажённые тела сплелись, сгорая в страстном поцелуе.

Обуянная страстью, я на мгновение забыла, что у меня есть жених. Скорость и ветер выдули из моей головы все воспоминания о моём любимом, и я, даже не заметив, как это случи­лось, предалась ласкам любви, совсем не осознавая последствий происходящего.

- Игорь, не надо! Пусти! - наконец, немного поостыв, уверну­лась я от его жарких губ, но Игорь, навалившись на меня всем телом, уже не мог остановиться. Страстно целуя меня в губы, он стал настойчиво добиваться меня.

- Ну, не надо, Игорь! - взмолилась я. - Я прошу тебя! У меня уже есть жених, я скоро выхожу замуж! Ну, Игорь! Ну не надо! Ты слышишь меня? - но было уже слишком поздно. Случилось то, что и должно было случиться. - Ну, Игорь! Ну не на-а-а-а-до-о-о! - раздался мой крик отчаяния над притихшим озером.

Игорь лежал с блаженной улыбкой на лице, а я с грустью смотрела на про­плывающие над моей головой облака, понимая, что вместе с ними уплывает и моя мечта на счастливый брак с моим дорогим Владиком. Я понимала, что он никогда не про­стит меня, а я не смогу его обманывать, и никогда не стану этого делать. Сделав мне предложение, Владик поклялся хранить мою девственность до свадьбы, и мы хранили её, вместе хранили! А сколько раз мне хотелось на всё плюнуть и начать жить с ним по-настоящему, любить по-настоящему! Оставаясь у меня ночевать, мы спали вместе, но всегда помнили о нашей клятве! Но, что теперь говорить, кого винить, виновата во всём лишь я одна! Я сама спровоцировала Игоря на это и он достойно выполнил свой мужской долг, а я, дура, что заслужила, то и получила!

- Отвези меня домой, - глотая слёзы, попросила я Игоря.

- Давай ещё немножко побудем! Здесь так хорошо, я хочу ласкать твоё тело, хочу целовать тебя, я опять хочу тебя.

- Нет, Игорь! - стала собираться я. - Ты никогда больше не будешь ни целовать, ни ласкать меня! Поехали домой!

- Но почему, Марина? Ведь я люблю тебя! Я люблю тебя ещё с тех пор, как первый раз увидел тебя, с тех пор как ты позволила мне при­коснуться к себе! Я всё это время мечтал встретиться с тобой, я постоянно думал о тебе! Я люблю тебя! Слышишь? Люблю!

- Любишь? Я просила тебя не делать этого, но ты меня не послушал! Если бы ты меня любил, любил по-настоящему, ты бы не стал этого делать! - глотая горькие слёзы отчаяния, заплакала я.

Я понимала, что с этой минуты в моей жизни всё пойдёт не так как я планировала. Я чувствовала, что должно ещё что-то произойти, что-то ещё, более ужасное. Одна беда повлечёт за собой другую, ло­мая и коверкая на своём пути не только мою жизнь, но и жизни многих людей, которых я любила и кому была небезразлична.

Формула любви

В со­стоянии крайнего изнеможения и полнейшего безразличия к окружающему миру, я заперлась в своей комнате и два дня провалялась в постели. Не в состоянии о чём-либо думать, я не хотела ничего, кроме одного: чтобы всё случившееся оказалось кошмарным сном, чтобы всё вернулось на свои места, чтобы всё было так, как было раньше. Но, к сожалению, я пони­мала, что ничего вернуть уже нельзя и ничего уже не исправить, за мой безрассудный поступок мне придётся очень дорого заплатить, а его последствия будут настолько тяжёлыми, что изменят не только мою судьбу, но и судьбы моих родных и близких мне людей.