«Нулевая война»: англо-американское противостояние 1812–1815 гг.

Англичане же, игравшие не последнее место в борьбе за Испанию, смогли 5 июля 1814 года заключить с королем Фердинандом IV торговый договор, в котором прописывались их права наибольшего благоприятствования в коммерции с Испанией. Играя на одном поле с Фердинандом, британцы умудрились стать спонсорами и идейными вдохновителями всех латиноамериканских революций 1816–1821 годов. Базой подготовки цепи «оранжевых революций» стали Ямайка и Барбадос. Именно оттуда, к примеру, Симон Боливар сначала отплыл на Гаити, где набрал солдат-наемников, а потом отправился к устью реки Ориноко. Так начинался новый этап латиноамериканских революций. Весь этот период британцы снабжали повстанцев деньгами и оружием, причем под гарантии будущих торговых преференций. Американцы же все это время деланно возмущались, втайне мечтая быть сейчас на месте Англии, и с тоской наблюдая, как уплывает прямо из-под носа богатый рынок.

2

Как же повлияла «Нулевая война» на военно-морское дело? Ответ будет, наверное, неожиданным — почти никак. Но это звучит парадоксально только на первый взгляд.

Причина первая. Масштаб морских сражений англо-американской войны был просто несопоставим с противостоянием на море Англии и Франции с период 1793–1815 гг. Гораздо больше лордов Адмиралтейства интересовало, чтобы французский флот более не возрождался. По соглашению от 30 мая 1814 года французы уничтожали 9 линейных кораблей, находящихся в строю, и 17 кораблей на стапелях. Кроме того, были уничтожены все корабли, строящиеся в Венеции, Генуе и Антверпене. Всего французы лишились 37 линейных кораблей. «Марин Франсез» был ограничен 15 линейными кораблями и 20 фрегатами, британцы более не хотели испытывать судьбу в морском поединке с Францией.

Что касается США, Их Лордства всерьез считали, что количество американских фрегатов не столь важно — будет их четыре, или, не дай бог, восемь, это все равно гораздо меньше, чем штат Роял Неви даже в мирное время. И они ведь были правы! Флот США в период с 1815 по 1860 годы разрывался между двумя тенденциями — экономией бюджета и обеспечением обороноспособности. В результате в 1820-х было введено в строй всего два «хамфрисовских» фрегата («Потомак» и «Брендивайн»), в 1830-е — один («Коламбиа»), в 1840-е — четыре («Реритан», «Саванна», «Камберленд», «Сент-Лоуренс»). Апофеозом развития идеи супер-фрегата стал срезанный американский линкор «Индепенденс», который имел максимальную скорость хода до 15 узлов, и при этом нес пятьдесят четыре 32-фунтовых пушки и карронады. Англичане же построили по американским лекалам только один корабль — фрегат «Президент», о чем будет речь далее.

Причина вторая. После окончания Наполеоновских войн ушло в прошлое и противостояние больших флотов. Главными врагами морских держав стали морские пираты, работорговцы и флоты мелких государств.

Соответственно, на повестку дня вышла потребность в совершенно иных кораблях, которые вряд ли сошлись бы между собой в линейном бою. Теперь они должны были нести функции охраны колоний, борьбы с пиратами и каперами, нарушения чужой торговли. Естественно, некоторое количество линейных кораблей с большим количеством пушек, оставляли себе все страны, на случай необходимости в генеральном сражении. Если нельзя соревноваться на море с Англией, то с какой-нибудь Данией или Турцией такой вариант не исключен. Однако остальная часть корабельного состава должна была выполнять совершенно другие задачи. Так появились 50-пушечные фрегаты с 24- или 32-фунтовыми пушками. Здесь просматривается развитие идей Хамфриса, и это действительно были маленькие линкоры, а не большие фрегаты. Хотя в табели о рангах они теперь именовались исключительно фрегатами. Но строительство большого количества таких посудин требует удешевления их постройки. Поэтому о высоких мачтах забыли, материалы для строительства брали стандартного качества, длину корпуса ограничили 48–53 метрами, кроме того, чтобы избежать «эффекта банана», усиливали киль. Таким образом, 50-пушечные фрегаты стали реинкарнацией кораблей IV ранга применительно к новым условиям.

Причина третья. Это технический прогресс. Начиная с 20-х годов XIX века паровые машины находили все большее применение как в промышленности, так и на море. Уже в 1806 году Роберт Фултон построил парусно-колесный пароход «Клермон», который поддерживал сообщение между Нью-Йорком и Олбани. В 1819 году пароход «Саванна» впервые пересек Атлантику. Уже в 1830-х появились парусно-колесные шлюпы и корветы, которые поддерживали скорость 10–11 узлов и совершенно не зависели от направления ветра. К 40-м годам появились и фрегаты подобного плана. Таким образом, кораблестроительная мысль пошла не в направлении улучшения хамфрисовских «слонов», а по принципиально другому пути.