Нулевое досье

Холлис чувствовала себя измотанной и подозревала, что выглядит соответствующе, однако после звонка ей немного полегчало. Глядя на люстру из старых очков в вестибюле «Синего муравья», она тихо радовалась, что можно будет отвлечься на Бигенда. Уж лучше злиться, чем психовать.

И внезапно он появился: ядовитая синева костюма чуть приглушена (если можно так выразиться) черной рубашкой поло. За спиной, безмолвные и собранные, два телохранителя с зонтами. Взял Холлис под руку и повел обратно к дверям, оставив Джейкоба позади. Телохранители следом.

– Джейкоб не наш, – тихо сказал Бигенд.

– Точно?

– Пока ничего определенного, но очень похоже, он работает на Слейта, – ответил Бигенд, ведя ее налево и снова налево, за угол.

– Куда мы идем?

– Тут недалеко. Последнее время я не веду важных разговоров в «Синем муравье».

– Что происходит?

– Я мог бы смоделировать весь процесс. С качественной визуализацией в компьютерной графике. Механизм, конечно, не строго одинаковый, но очень знакомый. С периодичностью пять-шесть лет.

– Милгрим говорил об этом как о попытке дворцового переворота.

– Он чрезмерно драматизирует. Самые мои толковые сотрудники иногда уходят. Те, кто не добился в «Синем муравье», чего хотел. Это бывает довольно часто. Люди вроде Слейта, разумеется, хотят уйти с максимальной выгодой для себя. Заранее готовят золотой парашют. Обобрали бы меня вчистую, если б могли. Перед уходом такого сотрудника информация утекает к тем, кто больше предложит. Золотых парашютов всегда бывает несколько. – Он снова взял Холлис под руку и перевел через узкую улочку, сразу за проехавшим «мерседесом». – Слишком много деталей для одного человека. Слейт, возможно, Джейкоб, еще двое или трое.

– Вы как будто совсем не встревожены.

– Я этого жду. Всегда любопытно, что будет. Мелочи отступают, проявляется важное. Если хотите понять, как работает механизм, следите за ним, когда он ломается.

– В каком смысле?

– Больше риска. Больше возможностей. Момент сейчас очень неподходящий, но это всегда бывает не ко времени. Мы пришли.

Они остановились перед узким магазинчиком в Сохо. Минималистская вывеска матовыми серебристыми буквами гласила: «ТАНКИ & ТОДЗЁ»[32]

. Холлис взглянула на витрину. Там стоял старинный портновский манекен, облаченный в вощеный хлопок, твид, вельвет, кожаную сбрую.

Бигенд придержал Холлис дверь.

– Здравствуйте, – произнес щуплый японец за прилавком. На нем были круглые очочки в золотой оправе.

Больше в магазинчике никого не было.

– Мы будем в заднем помещении, – сказал Бигенд, проводя Холлис мимо японца.

– Конечно. Я прослежу, чтобы вас не беспокоили.

Холлис кивнула ему и улыбнулась. Японец поклонился. На нем был спортивный твидовый пиджак со вставками из вощеного хлопка на рукавах.

Вместо захламленной подсобки за дверью оказалось довольно просторное чистое помещение. Никаких юмористических надписей, никаких попыток создать домашний уют. Свежепокрашенные серые стены. Дешевые белые стеллажи с вещами в полиэтиленовых пакетах, коробками, каталогами тканей.

– Милгрим со Слейтом были в Калифорнии, – сказал Бигенд, усаживаясь за белый икейский столик.

Угол стола, ближе к Холлис, ободрался, и был виден материал, что-то вроде прессованной овсянки. Сама Холлис села на декоративный табурет с пухлой подушкой сиреневого бархата – вероятно, реликт восьмидесятых годов, оставшийся от прежних владельцев.

– Слейт организовал нам возможность взглянуть на прототип тактических штанов. Вокруг них ходили занятные слухи, хотя, когда мы получили снимки и прориси, мы так и не поняли, из-за чего шум. Наши лучшие аналитики сочли, что штаны вовсе не тактические. Что-то для магазинных ниндзя[33].

– Для кого?

– Новое поколение митти[34].

– Теперь совсем ничего не понимаю.

– Молодые люди, которые одеваются так, чтобы их приняли за членов элитных подразделений. Разновидность косплея, на самом деле. Эндемичная. Вообще-то, сейчас многие играют в войнушку. Не играют те, кто правит миром, и молодые, которые всерьез намерены прийти им на смену. Ну и настоящие солдаты, разумеется. Бо́льшая часть остальных – снарягодрочеры. Кто-то больше, кто-то меньше.

– Что, правда есть такое слово?

Бигенд показал зубы.

– Мы поручили команде культурологов опросить солдат, возвращающихся из Ирака. Тогда его впервые и услышали. Разумеется, есть настоящие профессионалы, которым и впрямь нужно тактическое снаряжение. Хотя они обычно не так на нем помешаны. Но нас-то, конечно, интересует именно помешательство.

– Да?

– Маниакальная страсть к не просто качественным, а особенным вещам. Милитари-фетишизм. Семиотика сверхэлитных армейских и полицейских подразделений. Желание обладать этими вещами и через них приобщиться к избранной касте.

– Очень похоже на моду.

– Именно. Штаны, но непременно те самые. Мы не смогли бы искусственно создать столь сильную потребительскую тягу. Это как секс во флаконе.

– Для меня нет.

– Вы женщина.

– Они мечтают быть военными?