Нужен ли анархизм России? Речи бунтовщика

Мы видим полное отсутствие каких бы то ни было научных и гуманитарных основ, безумное расточение общественного капитала, жажду наживы, дошедшую до полного пренебрежения всякими законами общественности, непрерывные промышленные войны и невообразимый хаос. Мы с восторгом приветствуем приближение дня, когда крик: долой буржуазию! вырвется из всех уст с тем единодушием, с которым провозглашалось некогда падение династий.

Изучая развитие государств, роль их в истории и разложение, охватившее их, мы видим, что современный способ группировки заканчивает свое существование; он совершил все, на что был способен, и теперь рушится под своей собственной тяжестью, чтобы уступить место новым организациям, основанным на новых принципах, соответствующих современным стремлениям человечества.

Стоит только проследить за возникновением идей в современном обществе, чтобы понять, с каким рвением человеческая мысль работает сейчас над полной переоценкой ценностей, завещанных нам прошлыми веками, и над выработкой новых философских и научных систем, предназначенных стать основами грядущих человеческих организаций. Не только реформаторы из народа, изнуренные непосильным трудом и нестерпимой нуждой, мечтающие о лучшем будущем, восстают сейчас против современных учреждений. Ученые, воспитанные на старых предрассудках, стараются отряхнуть с себя пыль ветхости, прислушиваются к брожению мысли в народе и становятся выразителями и провозвестниками новых идей. «Все разъедающий яд критики подрывает завещанные нам непреложные истины; философия, естественные науки, этика, история, искусство, все гибнет в этой разрушительной работе, ничему нет пощады!» - восклицают возмущенные консерваторы. Да ничему и не будет пощады, даже самим основам вашего социального строя - частной собственности и власти. Все работают сейчас над их разрушением, - все, от негра мастерской до работников мысли, от заинтересованных в реорганизации современного строя до тех, которые содрогнутся при виде своих же мыслей, осуществленных на практике, отряхнувших с себя пыль библиотек, воплощенных самой жизнью.

* * *

Полное разложение и распадение современного строя и всеобщее недовольство; выработка новых форм жизни и жажда какой бы то ни было перемены, юношеский порыв критики в области науки, философии, этики и брожение общественной мысли; возмутительное равнодушие или преступное сопротивление новым течениям тех, в руках которых сосредоточена власть...

Вот каково было всегда состояние общества накануне великих революций. Таково оно и сейчас; и это не безумная фантазия возбужденного воображения группы недовольных; самое спокойное научное наблюдение убеждает нас в этом. Даже те, которые для оправдания своей преступной индифферентности говорят: «Будьте спокойны, опасность не дошла еще до наших жилищ», признают, что положение все ухудшается и что они не знают, куда мы идем. Однако, облегчив себя этим признанием, они снова впадают в свое обычное состояние - прозябание без мысли.

«Нам столько раз предсказывали эту революцию», вздыхает пессимист; «был момент, когда я сам поверил в ее наступление, а между тем ее все нет!»

Но не будем тревожить сна индифферентных и мешать брюзжанию пессимистов. Подумаем лучше о том, каков будет характер этой революции, предчувствуемой и подготовляемой столькими людьми, и каково должно быть наше отношение к ней.

Мы не будем заниматься историческими пророчествами: ни эмбриональное состояние социологии, ни современное положение истории, которая, по выражению Огюстена Тьерри, «подавляет истину условными формулами», нас на это не уполномочивают. Ограничимся тем, что поставим себе несколько самых простых вопросов.

Возможно ли допустить хоть на мгновение, что одна только перемена образа правления успокоит брожение умов и приостановит совершающуюся во всех слоях общества работу над пересозданием всего существующего? Что недовольство экономическим строем, возрастая с каждым днем, не захочет проявиться в общественной жизни, как только наступят благоприятные обстоятельства - дезорганизация власти?

Конечно, нет!

Здравый смысл человечества ответил уже на эти вопросы, и вот его ответ:

Наступит всеобщая революция, которая вызовет потоки крови во всех странах Европы. При связях, установившихся сейчас между отдельными государствами и при настоящем неустойчивом политическом равновесии местная революция невозможна, если только она будет сколько-нибудь продолжительна. Разразившись в одной стране, она, как в 1848 году, вызовет непременно вспышки во всех остальных, и революционное пламя охватит сразу всю Европу.

Но если в 1848 году восставшие города возлагали большие надежды на перемену образа правление и на конституционные реформы, то сейчас, конечно, это невозможно. Парижский рабочий не будет ждать, чтобы правительство - будь то даже свободная Коммуна - исполнило его заветные желания. Он сам возьмется за дело и скажет: «Так, по крайней мере, что-нибудь будет сделано!»