Читаем o 41e50fe5342ba7bb полностью

Азбука


IV

Алфавитный указатель к

двухтомнику С. Остро во

го начинается «А было

это...» и еще 10

стихотворений,

начинающихся с А

(Последнее: «А что такое

есть стихотворенье?..»).

Тютчев стал начинать

стихи с «И», а Островой

с «А».

называл Европу Мирский

в


письмах


к

Сувчинскому.

1920-х гг. низвергал

традицию,


авангард

1980-х ей подмигивает»

(тезисы И. Бакштейна).

авангарда, одержимый

всеми


неврозами

разведчика неверных

путей...»

Улицы в Режице, Ю. М.

Лотман


говорит

«Конечно: если эта —

Суворова, то вон та будет

Маяковского, а между

ними — Жданова»,

совсем как у позднего

Брюсова.

Ст. Спендер предлагал

ЮНЕСКО начать опыт

мирового правительства

со снятия таможенных

барьеров


между

странами на одну букву,

например, Либерией,

Лапландией и Люксем-

бургом (A. Koestler).

На телеграфе: «А

международную


в

Болгарию тоже латински-

ми буквами писать?» —

«Обязательно».

243


Алфавит Персидский великий визирь Абул Касем Исмаил (X в.) возил за

собой свою 117 ООО-ную библиотеку на 400 верблюдах по

алфавиту.

Анаграмма Кто-то из моих собеседников обнаружил у А Одоевского, в «Браке

Грузии с Русским царством» подтексты сталинской оды

Мандельштама — не только «ось мира», но и анаграммы

Сталина и Гори.

Авторитарность Бахтин в борьбе с авторитарностью утверждает свою авто-

ритарность: я чувствую, как надо мной идет борьба за власть

(постструктуралистская тема), а у меня от нее чуб трещит. В

диалоге я утверждаю не собеседника как личность, а себя как

не-личность. Очень хорошо: всякое мышление есть отмыс-

ливание от себя — всего мира, своего тела, своих мыслей, когда

они познаны. Мыслю — следовательно, не существую, потому и

стараюсь мыслить. Когда Бахтин понуждает меня к диалогу, он

словно затыкает мне рот и говорит «говори» — словно бог, который дал мне свободу воли и сказал: вот теперь изволь

свободно любить меня.

Автор «Если "смерть автора", то, вероятно, и Деррида тоже нет? — Нет, говорят, Деррида только и есть, а это всех остальных нет» итд.

(Т. Толстая, Ит. 1996, 21).

Анамнез в значении «амнезия» пишет д ф. н. М. Новикова (титул выписан) в

ЛГ, 1992.17.06.

Академик Выбран в академики. «А времени в сутках вам за это не при-

бавили?» — спросил НН.

Аполлон Восп. В. Белкина, художника: «...в "Аполлоне" все были какие- то

умытые...» (В. Лукн., 95).

Архив Евд. Никитиной (РГАЛИ), автобиографии. В. И. Бельков, крес-

тьянский поэт, в 150 км от Барнаула, был в городе за всю жизнь

раз 10, в том числе один раз в кино. Д. Е. Богданов из Липецка

— одно время увлекался собиранием фамилий английских

лордов из книг, газет и журналов, насобирал несколько сот. М.

М. Бодров-Елкин из Волоколамского уезда: «Под наблюдением

моим Древа, цветы цвели и вяли». (Не помню кто): «Сейчас мне

23 года, проживу еще лет 20».

АВИЗОВ Алексей Жданамирович род. 16мая 1832 в Ванчуковске. Один из величайших

росамунтских романистов. Считается основателем «бытовой* или *есте-

ствоиспытательской* школы в росамунтской письменности — школы, которая, по

выражению Сахарина, служит соединяющим звеном между<•государственно-

мудролюбческим» направлением Ванцовского кружка годины Великого Возрожде-

244


З А П И С И И В Ы П И С К И

ния Росамунтии и романистами-душесловами 80-х гг... Завязки и развязки романов А

весьма сложны и запутанны, но всегда правдоподобны. Они свидетельствуют о

богатстве фантазии автора. Все среды и быты, описанные А., необыкновенно ярко и

верно нарисованы... Слог его — точный, тщательно отделанный, однообразный и

холодный А очень плодовитый писатель, и тем не менее, во всех его, почти всегда

длинных рассказах царит беспечное разнообразие. Он начал писать, будучи уже 30

лет, в 1862 г. Главнейшие его романы: «Два друга» (1867), роман в 3 т., ...«Рабы

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых харьковчан
100 знаменитых харьковчан

Дмитрий Багалей и Александр Ахиезер, Николай Барабашов и Василий Каразин, Клавдия Шульженко и Ирина Бугримова, Людмила Гурченко и Любовь Малая, Владимир Крайнев и Антон Макаренко… Что объединяет этих людей — столь разных по роду деятельности, живущих в разные годы и в разных городах? Один факт — они так или иначе связаны с Харьковом.Выстраивать героев этой книги по принципу «кто знаменитее» — просто абсурдно. Главное — они любили и любят свой город и прославили его своими делами. Надеемся, что эти сто биографий помогут читателю почувствовать ритм жизни этого города, узнать больше о его истории, просто понять его. Тем более что в книгу вошли и очерки о харьковчанах, имена которых сейчас на слуху у всех горожан, — об Арсене Авакове, Владимире Шумилкине, Александре Фельдмане. Эти люди создают сегодняшнюю историю Харькова.Как знать, возможно, прочитав эту книгу, кто-то испытает чувство гордости за своих знаменитых земляков и посмотрит на Харьков другими глазами.

Владислав Леонидович Карнацевич

Словари и Энциклопедии / Неотсортированное / Энциклопедии