o 8b191ad8675a2039

золотом, - на нужды ее светлости герцогини. Привезете в замок все, что указано в этом

списке, - он передал торговцу лист бумаги.

-И еще, - незнакомец вдруг улыбнулся, - есть же тут в городишке кровельщик? Пришлите его,

пусть крышу заделает».

-Будет исполнено, ваша милость, - пробормотал лавочник, и, осмелев, спросил: «Из одежды,

не надо ли чего?»

Мужчина рассмеялся. «А что, вы и тканями торгуете?»

-А как же, - приосанился торговец.

-Ну, показывайте, - велел незнакомец.

-Герр Кроу, но как, же я расплачусь с вами? – чуть не плача, пробормотала Мария, глядя на

то, как во двор замка заезжают телеги.

-Не надо, - Питер, подняв голову, следил за тем, как чинят крышу. «Не могу же я позволить,

чтобы особа королевской крови прозябала в таком убожестве».

Герцогиня опять покраснела.

-Я взял на себя смелость, - повернулся к ней Питер – нанять вам кое-кого из прислуги.

Кухарку, например.

-У меня даже вино и то – закончилось давно, - Мария избегала смотреть в его сторону. «Что

же за обед без вина? А в погребах давно уже хозяйничают крысы».

-Теперь не будут, - уверил ее герр Кроу, и крикнул: «Осторожней с этим ящиком! Другого

бургундского в вашем захолустье я не найду».

-А где вы остановились? – вдруг спросила Мария. «Тут ведь постоялого двора – и того нет».

- В Виндау, - ответил ей Питер.

-Но это же далеко, - ахнула герцогиня и посмотрела вверх, на нежный, светлого золота

закат. «Вам, наверное, ехать пора?», - повернулась она к Воронцову.

-А как же обед? – смешно удивился Питер. «Пока я доберусь до Виндау, я умру от голода,

ваша светлость».

Она покрутила рыжеватую прядь волос, что спускалась на щеку. «Я так вам обязана…».

-Ну что вы, - сказал Питер, - в конце концов, просто дайте мне какой-нибудь кусок хлеба, и

выгоняйте вон. Однако, - он посмотрел в ее васильковые глаза, - если вы мне еще и мяса

отрежете, я буду благодарен».

Герцогиня еле сдержала улыбку, и Питер вдруг подумал: «Совсем же еще девчонка. Сколько

ей? Да, Марфа же говорила, двадцать»

-Да я ее и не помню почти, - отмахнулась жена. «С Федосьей они играли, я ее немецкому

языку учила, девочка как девочка. Неприметная, как и Ефимья покойница. Это они в мать,

брат их, князь Василий, тот красавец был, в отца. А княгиня Авдотья, храни Господь душу ее,

невзрачная была».

«И действительно, ничего особенного», - подумал Питер, глядя на бледное, усталое лицо

Маши Старицкой, а вслух сказал: «Ну, и бутылку вина можете для меня открыть – мне как

раз до Виндау хватит».

-Нет уж, - внезапно проговорила герцогиня, - так просто я вас не отпущу , герр Питер.

-Благодарю вас, - Воронцов поклонился и, - не успела Мария опомниться, - поднес к губам ее

худую, с обгрызенными, детскими ногтями, руку. «А вот теперь, - он расстегнул камзол, и

остался в одной белоснежной рубашке, - я пойду чинить вам ворота, ваша светлость».

-Ну вот, - Питер отряхнул руки и поднялся, - теперь у вас теплее будет. Хоть и весна, а все

равно – сыро.

Пламя загудело, рванулось вверх и в камин посыпалась какая-то сажа.

-Надо дымоход прочистить, - озабоченно заметил мужчина.

-Этому замку уже двести лет, - вздохнула герцогиня, - тут все рушится и ломается. А другого

поблизости нет, у моего мужа земли-то всего и осталось – тут, в Пилтене, да еще на Эзеле, а

там вообще места дикие, остров все-таки.

-А вы не можете уехать в Данию? – Питер налил ее светлости еще вина. «Ваш муж ведь сын

короля Кристиана».

-А кто нас там ждет? – Мария пожала плечами. «Мой свекор ни разу мужа не поддержал –

даже когда царь Иван его в тюрьму посадил, в Вендене. Вот, - она обвела рукой холодную,

неуютную залу, - все, что нам Дания выделила. Другого не дадут. И что нам в Копенгагене

делать – без денег, без земли? - девушка одним глотком осушила бокал и сказала

удивленно: «Какое вкусное!»

-Это вы вкусного не пробовали, ваша светлость,- улыбнулся мужчина. «Если бы вы у меня в

Лондоне обедали, я бы вас угостил действительно отменным вином, такое сюда не возят

просто».

-А вы скоро в Лондон? – поинтересовалась Мария.

Вместо ответа Питер поднялся и подошел к большому окну. Комнату кое-как задрапировали

тканями, но все равно – в ней было неуютно, грязные, щелястые половицы отчаянно

скрипели под ногами.

-Неплохой был обед, - небрежно сказал Воронцов, вглядываясь в редкие огоньки городских

домов за парком. «Вы, ваша светлость, не стесняйтесь, - он повернулся, - кухарка у вас

теперь есть, пусть готовит те блюда, которые вам нравятся. Вы что любите? –

поинтересовался он.

-Сладкое, - покраснев, сказала Мария. «Очень вкусный сегодня был марципан, я такого

давно не ела».

-Все девушки любят сладкое, - усмехнулся Питер. «Но, должен сказать, рыба тоже была

достойная. У вас же тут и река, и море рядом, все свежее.

- А в Лондон я, ваша светлость, отправлюсь, когда корабли мои будут готовы – сейчас они

под погрузкой стоят, в Риге. Ну, мне пора, пока я до Виндау доберусь, уже за полночь будет,

- он потянулся за наброшенным на кресло плащом.

Мария отставила бокал и тихо сказала, опустив голову: «Тут много места, в замке, может

быть, вам тут удобней?».

-Ну, - поднял бровь Питер, - все же не принято, чтобы мужчина оставался под крышей