О бедном монахе замолвите слово.

— Ты даже не представляешь, сколько людей желало тебе вчера победы, — сказала мне она, принеся очередной чайник, взамен выпитого.

— Ты не можешь подвести всех этих людей, — говорила мне она.

— Я видела, как люди ставили последние деньги на твою победу, — говорила мне она.

— Народным мастером называли тебя в толпе, такиди же и покажи всем этим заносчивым экспертам из больших сект и знатных семей, — убеждала меня она.

— Я видела, как один малыш, болевший за тебя, заплакал, когда ты испытал трудности! — уверяла меня она.

— Я слышала, как одна бабушка сказала, что твое поражение приблизит ее смертный час на год, так встань и борись! — давила на меня она.

Но все было зря. Этот Ли уже прорвался, что вам еще надо от усталого старика?

И день оставался таким же прекрасным, а чай все так же вкусным, но чертов мертвый Фанг Йи, разве мог он остаться в стороне, если дело касалось борьбы и состязаний? Учитель сказал, что у него есть двести шестнадцать отличных способов поднять дух обленившихся учеников.

У меня не было ни малейшего интереса пробовать хотя бы один.

— Но раз уж столько людей надеется на меня, как может этот старик обмануть их ожидания? — праведно провозгласил я, вскакивая из уютных объятий кресла и почесывая задницу, которую мгновением ранее обожгло разрядом молнии из метлы, неосмотрительно прислоненной к спинке. — Никто не остановит этого старика, если люди в него верят! Иди и скажи той бабушке, что она может спать спокойно, этот старик сделает все, для победы!!! Вытри слезы тому малышу, мастер Дао сегодня станет лучшим!!! — воинственно восклицал я, потрясая метлой. — Если этот старик говорит, что в искусстве алхимии он второй, то кто тогда посмеет назвать себя первым?!!

«Вот этот настрой мне нравится», — сообщил мне учитель, и меня перестали потряхивать судороги от мелких (но очень болючих!) разрядов из метлы. — «Вечная страсть борьбы, вот то, что я хочу видеть у своего ученика. Горящий огонь в глазах, ярость в груди!».

— Учитель, но если огонь не горит в глазах?

«Тогда он будет гореть в другом месте».

Хотелось плакать, но слез не было.

— Сегодня мы, наконец, определим победителя состязаний алхимиков города Цзегу! — торжественно провозгласил почтенный судья Лу Куан. — Сегодня сойдутся пятеро лучших алхимиков, и пусть победит тот, кто более других познал суть Алхимии, тот, кто живет и дышит Алхимией! И тот, кто далее всех продвинулся на пути познания, будет назван победителем, и сможет получить сокровище!

Мы стояли возле алхимических рабочих столов, расставленных на помосте по кругу, скучали, и покорно слушали речи про пути алхимии, дороги познания, про достойных и мудрейших, и скучно было явно не только мне. Лысый, крайне низкорослый, но удивительно коренастый молодец слева от меня, недовольно щурил и без того узкие глаза. Красивая девушка в снежно-белом одеянии справа, с трудом сдерживала зевоту. Здоровяка напротив явно одолевали те же мысли, что и меня — как было бы хорошо этим прекрасным летним днем быть где-нибудь не здесь, а лучше в ресторане.

Или, в купальне.

Можно в веселом доме.

В родной секте тоже неплохо.

А дома (если он есть) совсем хорошо.

Незапоминающееся лицо мужика средних лет, который являлся пятым участником финального испытания, не выражало ничего. Он, похоже, даже не моргал, и я его сильно зауважал: искусство спать стоя с открытыми глазами доступно немногим. А почтеннейший Лу Куан все не унимался, и об алхимии готов говорить был, похоже, бесконечно. Не забыл он, тем временем, и вознести хвалу благороднейшему и щедрейшему семейству Цзюнь, сиречь, организаторам состязаний, оплатившим городу аренду площади и предоставившему призы для победителей. Заодно, не забыл и проехаться по алхимикам, как выбывшим из состязаний, так и все еще участвующим, толсто намекнув, что влияние семьи Цзюнь растет и ширится, так что, мастеров им надо много, причем, всяких. Найдется, дескать, каждому и дело и награда, вы только приходите. Незнающих научат, неумелым помогут. Ученики получат наставления, мастера обретут почет и уважение.

Чего-то мне кажется, затевается в нашей провинции, правда, из той глубокой задницы, которой является Синнань, ничего никому не видать. А вот из менее глубокой, которой, судя по всему, является Цзегу, видно немного дальше, и семья Цзюнь к этому готовится.

А может, войнушку задумали устроить, с кем правда непонятно: практикующий алхимик пользы принесет очень много, но и ресурсов потребует немало, даже на начальных стадиях обучения, тем более что сырье для медицины и препаратов достойного уровня будет явно привозное, уж в этом-то я неплохо разбирался. Покупное и привозное, а, значит, втридорога. Ну, да и ладно, их дело. Я тут задерживаться не собираюсь.

Тем временем, Лу Куан прекратил поливать медом своих работодателей, и, наконец, решил перейти к тому, ради чего все тут собрались, и многие уже успели о том пожалеть.