Таких святилищ местного значения разбросано по Бурятии великое множество. Это Шаргай-нойон у тункинских бурят, Бурин-хан (часто отождествляемый с Цаган-убугуном, явно шаманским персонажем ламаистских мистерий) у джидинских бурят, Кумын-хан в Кяхте, Батор-хан у закаменских бурят, живущих возле села Санага в пограничных с Монголией районах и т. д. Образ последнего очень любопытен. Легенда считает его русским по национальности, кумирня же, построенная в его честь, имеет типичный ламаистский облик. Иконописное изображение Батор-хана на коне очень схоже с традиционным изображением докшитов – грозных защитников буддийской религии и не оставляет ни малейшего сомнения в том, что это местный персонаж ламаистского пантеона. Поражают только при общем монгольском облачении фигуры всадника его европеоидные черты. Есть предположение, что этот ламаизированный в традиционном духе образ есть не кто иной, как русский казак Борис, погибший при установлении пограничной линии между Китаем и Россией в 1727 г. Установление границы было важным также и для Санагинской долины, подвергавшейся ранее набегам со стороны южных соседей. Нет ничего удивительного в том, что народная память воздала ему должное, а ламаистская церковь канонизировала его под именем Батор-хана, выразив тем самым свои верноподданнические чувства русскому царизму и создав новый, весьма доходный объект культа.
До сих пор сохранился в ламаизме семейный культ докшитов —
грозных божеств – защитников религии. Он пришел на смену семейно-родовому культу онгонов (персонифицированных шаманских духов природы). Почитание докшитов носило также официальный храмовый характер, но в отличие от семейного официальный культ докшитов был более пышен и масштабен. Обычно докшит – покровитель семьи назначался ламой. Следующим поколениям он уже доставался по наследству, и так как в докшитов ламаистского пантеона превратились прежние шаманские божества, что делало их опасными и грозными вдвойне, обряды их почитания совершались регулярно, сводясь в основном к символическому или натуральному кормлению с целью задабривания. Однако не забывали и прежних онгонов, ибо верили в мстительность забытых духов. Их потихоньку подкармливали, стараясь это делать втайне, чтобы грозный докшит не узнал. У ряда семей оказывались общие докшиты-покровители, что отнюдь не вытекало из их родства между собой, а объяснялось тем, что отряд докшитов, из числа которых ламы выделяли покровителей, был весьма невелик. В то же время общность онгонов, как правило, свидетельствовала о весьма древних родовых связях, которых зачастую устные семейные генеалогии уже не фиксировали.
ЕСТЬ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ, ЧТО ЭТОТ ЛАМАИЗИРОВАННЫЙ В ТРАДИЦИОННОМ ДУХЕ ОБРАЗ ЕСТЬ НЕ КТО ИНОЙ, КАК РУССКИЙ КАЗАК БОРИС, ПОГИБШИЙ ПРИ УСТАНОВЛЕНИИ ПОГРАНИЧНОЙ ЛИНИИ МЕЖДУ КИТАЕМ И РОССИЕЙ В 1727 Г.
Коллективные моления – сангарилы
посвящены уже сугубо буддийским богам (Шакьямуни, Арьяболо, Ногон Дара-эхэ, Цаган Дара-эхэ и т. д.). И до сих пор они продолжаются от одной ночи до трех суток. Учитывая характер просьб, с которыми обращались к этим богам (выпрашивание благополучия для детей, долгой и богатой жизни без болезней, хорошего перерождения умершего и скорейшего достижения нирваны), связанных с событиями повседневной жизни народа, следует думать, что такие обряды совершались весьма часто. Непременным условием их исполнения было участие лам, вполне достаточное количество которых проживало не только в монастырях, но и в улусах. Ныне в связи со значительным сокращением числа лам некоторые молебны старики и старухи проводят собственными силами. Это так называемые сангарил-маани — бдения, длящиеся целую ночь под неустанные чтения молитв сменяющимися по очереди стариками. Постепенно духота, темнота, бормотание доводят всех присутствующих до массового гипноза. Но еще более все это проявляется во время трехсуточной маани в честь бога милосердия Арьяболо (Ава-локитешвары). Цель моления Арьяболо – скорейшее достижение нирваны.
НЫНЕ В СВЯЗИ СО ЗНАЧИТЕЛЬНЫМ СОКРАЩЕНИЕМ ЧИСЛА ЛАМ НЕКОТОРЫЕ МОЛЕБНЫ СТАРИКИ И СТАРУХИ ПРОВОДЯТ СОБСТВЕННЫМИ СИЛАМИ