О чем говорит почерк. Графология для начинающих

ОТЦЫ-ОСНОВАТЕЛИ

Имена многих наших героев – тех, кто когда-либо обращал внимание на связь почерка и характера человека, – скрыты в толще веков. Безусловно, и в Древнем Востоке, и в Античном мире были философы, мыслители и политические деятели, которые замечали подобную взаимосвязь. Историки графологии любят цитировать Конфуция и Аристотеля, Теофраста и Диония Галикарнасского, ссылаться на Нерона. Те и правда оставили ряд точных высказываний о почерке. Так, великий Конфуций мог по почерку отличить утонченного человека от вульгарного. Аристотель метко указывал на то, что почерки разных людей различаются так же, как и их голоса. А римский историк Светоний так характеризовал скупого императора Августа: «…он писал слова, ставя буквы тесно одна к другой, и приписывал еще под строками».

Многие ученые мужи пытались уловить закономерности человеческого письма и сделать из них правильные выводы. Но их наблюдения носили эпизодический характер: никаких серьезных исследовательских трудов на этот счет они не оставили. И лишь в середине XVII века итальянец Камилло Бальдо попытался обобщить накопленные к тому времени материалы по почерку. Его книга «Как узнать по письму характер и свойства пишущего» имела эпиграф: «По когтям узнают льва». К сожалению, она прошла для современников практически незамеченной – в то время грамотность населения была еще совсем скромной.

Более серьезные попытки интерпретировать письмо были предприняты уже в XIX веке. И первое ученое имя, которое открывает страницу истории графологии, – это имя французского аббата Жана Ипполита Мишона (1806–1881). Собственно, именно он и ввел в обиход этот термин (от греч. «графо» – писать и «логос» – слово, знание) в своей книге «Система графологии». Он даже предпринял издание журнала «Графология» (с 1879).

Французы долго пытались удержать пальму первенства в зарождающейся науке. Так, ученик Мишона Ж. Крепье-Жамен стал основателем первого графологического общества (которое все же носит имя Мишона).

Популярность и известность метод Мишона получил из-за его относительной простоты. Француз обратил внимание на то, что затем стало алфавитом графологии: буквы, их форму и наклон, штрихи, строки. Те самые элементы, которые достаточно легко уловить глазом и проанализировать. Мишон попытался интерпретировать каждую черточку, каждый нюанс. Однако методика эрудированного аббата грешила односложностью: каждый штрих у него отвечал определенной черте характера, а его отсутствие говорило о противоположном качестве. Попытка классификации всех признаков письма тоже была не совсем удачной: в ней аббат подчас категорично ставил почерк в зависимость от рода деятельности, профессии его обладателя. Графологические портреты выходили у Мишона чересчур категоричными, однобокими.

и все же, не будь Мишона, в конце XIX века не расцвел бы целый букет имен исследователей графологии, которые заложили основы этой науки. Мы уже упоминали Крепье-Жамена. Как и положено ученику, последний нередко критиковал Мишона за его максимализм. Он попытался смягчить патетику мишоновских интерпретаций и вывести свои закономерности графологии (кстати, до сих пор на эти положения опирается французская школа графологии). В частности, Крепье-Жамен систематизировал признаки письма и выделил семь его категорий. Это форма, нажим, размер, направление, скорость, расположение букв и непрерывность. Важным новшеством стала идея о том, что нельзя рассматривать каждый признак по отдельности, в отрыве от остальных. В сочетании один признак может нивелировать другой или придать ему иной смысл. Их следует изучать в системе, анализируя всю сумму элементов письма. Эта идея до сих пор остается в науке одной из основополагающих.

Французы недолго держали монополию на новую науку. Вскоре в ряды первооткрывателей графологии влились и немцы. В. Прайер, Г. Бюссе и Г. Майер и особенно его ассистент Л. Клагес сделали в этой области решительный шаг вперед. Конечно, в пику французам они тоже создали свое общество – «Ассоциацию графологических исследований». Благодаря этой институции их разработки приобрели больший размах и популярность.

Некоторые историки считают доктора Клагеса отцом-основателем немецкой школы графологии. Но их оппоненты оспаривают этот титул на том основании, что, несмотря на большой вклад Клагеса в дело исследования почерка, его методы не были действительно научными. Прежде всего он опирался на собственную интуицию, а потому иногда уходил в явные спекуляции и пользовался непроверенными данными. И все же подчеркнем, что именно Людвиг Клагес ввел понятие «дуализм графических признаков» и указал, что у каждого элемента почерка есть двойственное значение. Его интерпретация во многом зависит от уровня почерка: при высоком интерпретация позитивна, при низком – негативна. Эти идеи до сих пор не утеряли своей актуальности.