О чем кричат Вороны

Он смотрел на свежую могилу с возвышавшимся над ней крестом. Женщина, которую Слава когда-то называл матерью, даже не пришла на похороны дяди Жени. Хотя, даже если бы это случилось, он всё равно бы её не заметил.

После того страшного дня Вячеслав чувствовал туман в голове. В моменты прояснения им овладевала такая страшная ярость от собственного бессилия и жестокости этого мира, что он кричал и крушил всё, что попадалось под руку. Его пугали собственные мысли. Теперь он остался совсем один. Без любящего отца, без смысла жизни, без поддержки, без всего. Совершенно один в жестоком мире, полном грешников, в любой момент готовых напасть.

В кармане пальто дяди Жени он нашёл несколько сигарет. Слава слышал, что никотин помогает расслабиться, и вскоре убедился в этом сам. Горечь по рту возвращала его мысли в реальность.

И хотя он, как и его названый отец, признавал жестокость этого мира и людей, его составляющих, но была между ними большая разница. Дядя Женя сделал свой выбор: сдаться под тяжестью гнетущей его травмы.

Вячеслав же принял другое решение. В мире, наполненном жестокостью, нет места естественной справедливости. Эффект бумеранга в данном случае не работает. Убийцы, насильники и просто грешники так же, как и обычные люди существуют в социуме, дышат, спят и наслаждаются жизнью. Поэтому он избрал путь правосудия. Искать и наказывать грешников — вот его выбор.

Однако вскоре Слава осознал, что далеко не все преступники могут быть наказаны по закону. Существуют люди, не нарушающие правовые порядки, но полностью разрушающие все моральные устои. С годами он научился распознавать таких людей за считанные минуты. Вячеслав считал, что от них даже пахло по-другому.

Теперь он уже больше с усмешкой, чем с отчаянием спрашивал: «Ну и где ваш якобы существующий Бог?» Он не спас маленького мальчика, просящего защитить его от страшного отчима. Он не спас его родного отца, когда на него напали по дороге домой. И Он не остановил мужчину, заменившего ему отца, от непоправимой ошибки, отнявшей его жизнь.

Вячеслав всё больше и больше убеждался в том, что этот мир гниёт изнутри из-за грешников, которые остаются безнаказанными. Чем старше он становился, тем сильнее было желание сделать этот мир чище собственными руками.

Его первая грешница была бездомной. Выходя из машины, он почувствовал кислый запах мочи и пота. Сгорбившаяся женщина стояла рядом с ним, тыча грязной рукой в лицо, и медленно покачивалась на шатающихся ногах. Она выглядела ужасно: болезненно желтый цвет лица, отсутствие большей части зубов, прилипшие к волосам комки грязи, надетая неравномерными слоями старая, поношенная одежда.

— Парень, дай пятнадцать рублей, — не сказала, а почти потребовала бездомная.

От зловонного запаха, исходящего от её одежды и рта Вячеслава затошнило. Вонь была такой сильной, что от рези в слезящихся глазах, мужчина заморгал и поднял голову, отступая на шаг.

— Чего так смотришь? Понравилась? Ну хочешь я тебе отсосу, — предложила женщина с усмешкой. — Ну или…

— Заткнись, — процедил сквозь зубы Вячеслав.

Перед ним был не человек. Это была грешница. Самая настоящая, из плоти и крови, хотя, скорее, из мочи и грязи, и она сверлила его взглядом тусклых, насмешливых глаз.

Вячеслав достал мелочь из кармана и швырнул в женщину. Она тут же упала на колени и стала собирать монеты, разбросанные по мокрому от недавнего снега асфальту. Мужчина обошёл её и направился к своему подъезду, внутренне сгорая от ненависти и презрения.

Почти месяц после этого он выслеживал её, отмечая места пребывания и распорядок дня. И чем дольше Вячеслав наблюдал за ней, тем сильнее в нём крепла мысль, что его миссия в этом.

Он вновь встретился с падшей женщиной лицом к лицу зимой, 5 января, в заброшенном доме, в котором она иногда ночевала. И обнаружил её спящей в постели, если грязное покрывало, на котором она лежала, вообще можно было так назвать. Он подошел и склонился на ней. Пальцы в чёрных перчатках сомкнулись на шее.

Когда её лицо стало синим, а из горла послышались страшные нечеловеческие хрипы, Вячеслав на секунду испугался, ослабив хватку. Но он помнил, чем может закончиться для него сомнение. «Жалость к моральным ублюдкам — это слабость, запомни. Или ты, или тебя. Третьего не бывает», — крутились в его мыслях слова дяди Жени.

За месяц Вячеслав убедился в том, что эта женщина — грешница, не достойная топтать эту землю. Он столько лет боролся с преступниками не для того, чтобы сейчас сдаться. И помнил, чем ему грозит замешательство: тюремное заключение, позор и, самое страшное, невозможность выполнить своё предназначение. Вячеслав отдавал себе отчёт, что совершает такое же преступление с точки зрения закона, как и убившие его отца негодяи. Но по собственному моральному кодексу делал ровно то, что должен.

Эти мысли заняли не больше нескольких секунд. Грешница даже не успела прийти в себя и откашляться, как он вновь сомкнул пальцы на её шее. На этот раз в нём не было сомнений. Теперь Вячеслав был безжалостен, ведь знал, что действует правильно.

Когда ладони соскользнули с шеи уже мёртвой женщины, Слава ощутил прилив сил и глубокое чувство морального удовлетворения. Первое убийство он совершил в свой тридцатый день рождения.

Вячеслав Невзоров помнил всё, чему учил его названый отец. Не стоит ждать начала войны, чтобы в очередной раз убедиться в жестокости людей. Неожиданный удар всегда играет на руку тому, кто его наносит. Как первый ход даёт преимущество хорошему шахматисту. И убийство грешников, павших людей, жестоких и жалких по своей натуре, подчинялось этому правилу. Проще растоптать ростки зарождающегося греха, чем срубить усыпанное ими дерево.

Он старался не оставлять следов, выполнять свою миссию на холодную голову, однако страшная цифра преследовала даже в этом. Число 5 стало его неосознанным триггером. Как только Вячеслав видел или слышал его, внутри тут же вспыхивало пламя, которое он был не способен контролировать. Перед глазами тут же мелькали воспоминания: пятилетний мальчик, потерявший отца и уже спустя полгода ставший жертвой насилия отчима; серьёзная физическая травма, которую он нанёс ему, избив неродного сына за непослушание. В двадцать лет Вячеслав похоронил единственного человека, которого считал своим отцом. И вот, в тридцать лет он совершил своё первое убийство. Эта цифра мерещилась ему даже там, где, казалось, её сложно распознать. Но именно она стала для него указателем, на который он неосознанно ориентировался при выборе следующей цели.

Бог давно покинул этот мир, но грешники остались. Только он был способен их находить и наказывать. Он взвалил на свои плечи ответственность за очищение мира от грязи. Выполняя свою миссию, Вячеслав Невзоров ощущал себя настоящим Богом. А его миссия, истинная цель, причина, по которой он всё ещё здесь — это очищение мира от грешников методами, справедливыми с точки зрения как закона, так и его собственной морали.