О чем кричат Вороны

Алиса сидела на заднем сидении такси, уткнувшись взглядом в телефон. На экране отображалась новостная лента социальной сети, которую она листала, не обращая особого внимания ни на что конкретное. Мысли крутились вокруг задуманного ею плана.

Взгляд зацепился за фото, опубликованное пятого сентября на странице Виктории Симоновой. Внимание Алисы привлек не сам снимок, а большое количество комментариев, которое было несвойственно этому аккаунту, даже с учетом цифры в углу экрана: «55 тыс. подписчиков».

Судя по общему настроению комментариев, фанаты Симоны были одновременно возмущены и взволнованы внезапным исчезновением их кумира. Подписчики, которые давно следили за творчеством Вики, успокаивали новеньких, говоря, что для Симоны не является редкостью периодические «уходы в тень» для того, чтобы отдохнуть и найти вдохновение.

«Она вернется сразу с большим количеством новых артов и фотографий, не переживайте», — писала одна из фанаток, на аватарке которой было изображено лицо Симоны.

Однако некоторые склонялись к тому, что такое долгое затишье настораживает: ни предупреждений, ни новых постов. Почти три недели прошло с публикации последней записи, Алиса сама невольно нахмурилась, понимая негодование и настороженность комментаторов.

«А что, если с нашей Симоной случилось что-то серьезное?» — комментарий, набравший наибольшее количество лайков под последним постом.

На фотографии Вика выглядела, как всегда, красивой и невесомой: тонкие запястья, протянутые к зрителю, нежно-голубого цвета маникюр овальной формы, приоткрытые губы с розовой однотонной помадой, завитые кудри коротких рыжих волос, открывающих аккуратные ушки с пирсингом в виде веточек с листьями. Симона смотрела в камеру искрящимися зелеными глазами, подведенными голубыми стрелками, на её безупречном худощавом теле мягкой тканью струилось бледно-синее платье с тонким белым поясом. Это фото притягивало внимание, как и сама внешность «неудавшейся подруги», которая была идеальной моделью для любого агентства: пропорциональные черты лица, пухлые от рождения губы, большие глаза, высокий для девушки рост (около 180 сантиметров) и худощавое тело, практически близкое к истощению, но все еще являющееся красивым.

Алиса тяжело вздохнула, поджав губы. Она никогда не смогла бы стать моделью, даже будь у неё такое желание. С трудом, но Алиса порой признавалась в себе, что внешность и харизма Симоны красивее и сильнее её собственных, хоть эти мысли и делали больно. «Почему некоторым все достается так легко? — с горечью думала Алиса. — Имея внешность, харизму и богатых родителей, можно добиться большой популярности, прикладывая минимум усилий. В то время как другим, кому не посчастливилось иметь что-либо из этого, приходится много работать, вкладывая душу в свою работу, чтобы на выходе получить минимум. Это слишком несправедливо». Она помнила слова психотерапевта о том, что далеко не всегда затраченные на что-то усилия равноценны полученному результату. Чаще всего происходит как раз наоборот.

— Вам на остановке? — поинтересовался водитель такси.

Она ответила утвердительно и вновь вернула свое внимание на экран телефона и прочла ещё несколько комментариев. Алиса, как и большинство комментаторов, склонялась к мысли, что это вполне в духе Симоны — пропасть на несколько недель в поисках вдохновения, чтобы вернуться к работе с новыми силами. Девушка преодолела желание написать успокаивающий комментарий, говоря себе, что Симона, увидев его, просто проигнорирует, как делала это уже не один месяц после их болезненного для Алисы разговора.

Выдохнув, она закрыла страницу и поставила телефон на блокировку. Машина остановилась у обочины рядом с остановкой, и Алиса, поблагодарив водителя, вышла на улицу, осторожно закрыв за собой дверь.

Тучи постепенно светлели и редели, открывая взору голубое полотно небосвода и скромно выглядывающее солнце. Это зарождало в душе Алисы надежду на то, что её план может сработать. Что сны, так часто беспокоящие её в последнее время, такие странные и при этом болезненно притягательные, могут быть простым совпадением. Одна мысль об этом заставляла её сердце порхать, ускоряя темп и преодолевая бордюры на своем пути с невероятной легкостью.

Завернув за угол, Алиса остановилась и осмотрелась вокруг. Обветшалые, покрывшиеся зеленью фасады старых пятиэтажных домов на фоне светлеющего неба выглядели неказисто и уныло. Этим домам было по меньшей мере семьдесят, а то и восемьдесят лет. Последний раз ремонтные работы здесь проводились, судя по заброшенному виду многоквартирных домов, ещё с начала нынешнего века. От открывшегося вида Алисе стало несколько не по себе. Даже скромно выглядывающее из-за облаков солнце не придавало этому месту красок и живой энергетики. Здесь словно вымерли все: люди, животные, насекомые. Только неухоженные кустарники уродливыми тонкими пальцами тянулись к небу, желая ухватиться за него и разорвать на части.

— Жуткое место, — пробормотала Алиса, доставая телефон и открывая карту. — Это должно быть где-то рядом.

Она приблизила карту на экране, вглядываясь в точку, указывающую её настоящее местоположение. Ещё раз подняв голову и посмотрев на дома с целью найти на их фасадах хоть какое-либо упоминание об их номерах, она со вздохом вновь вернула взгляд на телефон в её руках.

— Мне нужен дом 37, — прошептала девушка, ставя указатель на прямоугольное серое здание, изображенное на карте, — он находится параллельно тому самому.

Она вздохнула и построила маршрут на телефоне. «100 метров прямо, поверните направо, 750 метров прямо». Меньше, чем через десять минут она уже будет на месте.

Не убирая телефон из рук, Алиса осторожным шагом отправилась по прямой и на перекрестке выбрала дорогу, ведущую вправо. Асфальт под её ногами был покрыт трещинами, то тут, то там встречались ямы и возвышения, странные лужи темно-коричневого цвета издавали неприятный запах, отчего девушка невольно повела головой в сторону, задерживая дыхание. Наконец, добравшись до места назначения, Алиса заблокировала экран и убрала телефон в карман бесформенной ветровки, которая под тяжестью устройства немного осела и коснулась бедра сквозь тонкую ткань.

Дом 37 смотрел окнами в сторону от заброшенного здания, словно стеснялся встречаться взглядом с нерадивым соседом. И хотя само жилое здание выглядело откровенно плохо, — деревянные окна, кустарники, доходящие длиной почти до человеческого роста, заросшие и заброшенные клумбы и старые лавочки у подъездов, на которых не насчитывалось большей половины сидения, — на фоне недостроенного дома казался ещё более-менее презентабельным. То самое заброшенное здание, которое искала Алиса было сделано из рук вон плохо. Казалось, что застройщик изначально планировал девять жилых этажей, но, если присмотреться получше, можно было заметить боковые несущие стены на том месте, которое служило сейчас этому зданию крышей. Кустарники огибали дом со всех сторон, где-то достигая такой высоты, что полностью закрывали проёмы будущих окон первого этажа.

На одиноко стоящем у этого дома дереве среди пожелтевшей листвы на ветке сидел большой чёрный ворон и внимательно наблюдал за девушкой, осторожным шагом приближающейся к заброшенному зданию. Алиса сделала несколько робких шагов. Сердце в её груди забилось сильнее. Стараясь смотреть себе под ноги, а это было важно, ведь то тут, то там между высокой травой и кустарниками можно было наткнуться в лучшем случае на пустую пачку чипсов, в худшем — на использованный шприц, девушка подошла к зданию ближе. Взгляд тут же зацепился за проем с поломанными и притоптанными кустами, за которым виднелась лестница, ведущая вверх.

Высоко поднимая ноги, Алиса пробралась внутрь и зашла в серое, плохо сохранившееся здание. Шершавые стены, испещрённые разного рода граффити, не придавали этому дому красоты, напротив, делали пребывание в нем ещё более некомфортным. Пересиливая себя и переступая через мусор под ногами, Алиса убеждала себя, что это другое здание, коих достаточно много в неблагополучном районе города, в котором она сейчас находилась. Поднимаясь по обшарпанной крошащейся лестнице, девушка с замиранием сердца смотрела то вверх на открывающиеся её взору темно-серые стены, то вниз под ноги, не желая наступить на что-то потенциально опасное, будь то использованные шприц или игла. Чем ближе Алиса была к своей цели, тем громче и быстрее стучало её сердце, отдаваясь в ушах неприятным гулом.

Добравшись до крыши, она громко выдохнула через рот, ощущая, как дрожь от пальцев распространяется выше и достигает груди. На улице было тепло, но руки её онемели от холода, а скулы свело от того, как сильно она сжала челюсти.

Это была та самая крыша.

Крыша из её сна, на которой раз за разом умирала одна и та же девушка, которую она никогда не видела и не знала в реальности.

Крупная дрожь пробежала от шеи к затылку и спине, заставив Алису качнуться на месте, когда она делала шаги в сторону края, все ещё не веря в то, что открывшаяся ей картина была реальна. Бросив быстрый взгляд на редкие деревья и густые кустарники, поломанные с одной стороны, девушка издала странный звук, похожий одновременно на всхлип, вскрик и вздох.

Ноги Алисы подогнулись, она опустилась на колени. Несколько острых камешков впились ей в ноги, но девушка была полностью поглощена чувствами вины, обиды и страха. К этому прибавилось горькое ощущение, название которого Алиса помнила ещё с сеансов своего психотерапевта, он называл его «фрустрация». И этот коктейль из множества чувств, собранных и смешанных рукой умелого бармена, можно было подписать одним коротким словом — отчаяние.

— Это случилось здесь, — едва слышно пробормотала она, касаясь пальцами грязной поверхности под ногами. — Я ничего не смогла сделать…

Она думала, что была готова к любому ответу, но мысленно ожидала получить лишь тот, что был бы для неё комфортней. Слезы, вопреки её душевному состоянию, не тронули веки с внешней стороны, они даже не появились. Алиса плакала в душе, вздрагивая от скребущегося чувства в груди и кусала губы в немой мольбе о том, чтобы проснуться, если это был очередной кошмарный сон.

Однако это была реальность.

Болезненная, рвущая на части душу острыми когтями реальность.