О чем кричат Вороны

Александр Белый поймал в коридоре напарника, только что вышедшего из кабинета начальника. После того, как Невзоров задержал Алису на его глазах, молодой следователь успел прийти в себя и проанализировать ситуацию с той информацией, которая у него была. И теперь он считал, что ему необходимо поговорить об этом со старшим, более опытным человеком, которого Белый считал другом. По крайней мере, до сегодняшнего дня.

— Я знаю, о чем ты хочешь спросить, — первым заговорил Вячеслав, опережая уже открывшего рот напарника.

— Почему ты приехал брать показания без меня? — всё равно задал вопрос Белый, приподняв бровь и пристально посмотрев на него.

— Я не хотел говорить тебе об этом так, — мужчина выдохнул, покачал головой, опуская подбородок и собираясь с мыслями.

— О чём говорить?

— Давай отойдём с дороги, — Невзоров сделал шаг к стене, пропуская спешащую девушку в форме с папками в руках.

Они переместились в помещение, которое называли «зоной отдыха», но от этого названия правдой было только слово «зона». Отдыхать в полупустой комнате с расшатанными похуже, чем нервы Белого, стульями и повидавшим лучшие годы столом не представлялось возможным. Коллеги попытались добавить помещению хоть немного уюта: принесли десяток книжек, беспорядочно лежащих теперь на полках единственного шкафа, наклеили на кулер с водой наклейки с супергероями и поставили цветочный горшок с уже завившим папоротником, за которым никто не ухаживал. Ни Белый, ни Невзоров не решились сесть на скрипучие стулья и остались стоять.

— Белый, мы все когда-то были молодыми и неопытными, — начал мужчина издалека, — но с годами мы растём и совершенствуемся в том, чем занимаемся. Знаешь, что отличает хорошего специалиста от плохого?

— Я не понимаю…

— Да, в том и дело, что ты не понимаешь, — перебил его Невзоров, скрестив руки на груди. — Ты слишком лезешь на рожон, слишком сильно отдаёшься делу, тогда как нужно оставаться хладнокровным и внимательным. Если ты продолжишь такими темпами, то никогда не станешь хорошим следователем.

— Но что я сделал не так? — в возмущении воскликнул Белый, вскидывая руки. — Это ведь ты приехал к свидетелю раньше назначенного нами времени!

— Хорошо, давай подсчитаем, — спокойно ответил Невзоров, загибая пальцы. — Ты нарушил тайну расследования — раз, втянул в дела постороннего человека — два, не замечаешь очевидных вещей из-за своей неопытности или глупости — три. А ещё ты стопоришь расследования.

— Что я не замечаю? — в голосе парня послышались обида и удивление.

— Ты ходишь по тонкому льду, Белый, — качнул головой его напарник. — Рудской просто в бешенстве и серьёзно настроен отстранить тебя от всех новых дел. Возможно, и от дела Зриловой тоже.

Александр Белый даже отшатнулся от этих слов, прозвучавших, словно пощёчина. Он опустил распахнутые в ужасе глаза в пол и захлопнул открытый от возмущения рот. Сердце громко колотилось в груди, но молодой человек вынужден был признать правоту своего напарника. Вместо того, чтобы заниматься делом Татьяны Зриловой, он зацепился за слова Алисы и начал распыляться на другие происшествия, которые могли быть всего лишь несчастным случаем и самоубийством. С трудом проглотив комок в горле, Белый вновь поднял глаза на Невзорова и увидел в его взгляде сочувствие.

— Но Алиса…

— Кстати о ней, — хмыкнул мужчина. — Что тебе о ней известно?

— Особо ничего, кроме адреса проживания, — Белый поспешно добавил, — но я уверен, что она абсолютно безобидна.

Невзоров бросил на него такой взгляд, что парень невольно поёжился.

— Как ты можешь судить о человеке и делать подобные выводы, совершенно не зная ничего о нём?

— Я чувствую, что она хороший человек, — часто заморгал Белый, ощущая, как его щёки начинают розоветь.

— Я без понятия что ты в ней нашёл. Однако твоих чувств недостаточно для того, чтобы доказать судье её невиновность, — заметил Невзоров, и Белому пришлось признать его правоту. — Нам необходимо сконцентрироваться на доказательствах, которые мы направим в суд и предоставить версию произошедшего. Я понимаю, у тебя мало опыта, и именно поэтому меня поставили с тобой в пару, но не в моих силах переубедить Рудского и, тем более, вести твои дела за тебя.

— Понимаю, — сказал Александр, — я сделаю то, что от меня требуется.

— Молодец, — мужчина положил ладонь на плечо напарника и поймал его взгляд, ободряюще улыбаясь. — Дружеский совет: не волнуйся и не принимай эти дела так близко к сердцу. Это может привести к не самым приятным последствиям. Ты меня понял.

— Да, — Белый вновь посмотрел на Невзорова, уже тянущегося к ручке двери. — Хотел уточнить насчет Алисы…

Невзоров издал протяжный стон, закатив глаза и помотав головой. Он поджал губы и повернулся к Александру, ожидая, пока тот задаст вопрос.

— Когда её отпустят? В смысле, она будет сидеть за решёткой все сорок восемь часов?

— Зависит от результатов экспертизы и показаний свидетеля, — поймав удивленный взгляд напарника, он уточнил, — завтра Сергей Бортиков даст повторные показания уже здесь, в отделении.

— Ты уже осмотрел вещи Алисы?

— Да, самое острое, что есть у неё в рюкзаке — это карандаш, — усмехнулся Невзоров. — Но списывать её со счетов рано. В любом случае, если уже завтра придут результаты вскрытия, мы быстро решим этот вопрос.

— Понял, спасибо, — Белый выдохнул, мысленно убеждая себя, что всё будет хорошо.

Невзоров вышел из «комнаты отдыха», а молодой следователь остался стоять неподвижно, ловя искорки надежды, вновь загорающиеся в его сознании. Он был уверен, что Алиса не причастна к убийству Виктории Симоновой. Но, как правильно заметил Вячеслав, его уверенности недостаточно, чтобы доказать её невиновность. Если результаты экспертизы установят связь между одним из трех дел с Алисой, реальную связь, а не ту, которой с ним поделилась девушка, рассказывая о своих снах, то ей грозят серьёзные последствия. Белый тряхнул головой так сильно, что несколько приглаженных светлых прядей упало ему на лоб. Он попытался вернуть их на место, заправив за ухо, и пожалел, что рядом нет зеркала.

Когда Александр закрыл за собой дверь, выйдя в коридор, то поймал себя на мысли, что ему необходимо поговорить с Алисой. Но для начала он должен был зайти к Рудскому. Белый искренне не хотел этой встречи, ведь ничего приятного начальник ему не скажет, однако игнорировать слова напарника он просто не мог.

Постучав в дверь и услышав строгое «Входите», молодой следователь вошёл в кабинет. В кресле сидел Рудской, перебирая бумаги, разложенные по столу. Белый поприветствовал начальника и попросил уделить ему минуту.

— Боже, лейтенант Белый, — мужчина подчёркнуто выделил звание своего подчинённого, — вы будете приходить ко мне с каждой проблемой? Я вам не брат, не зять и не отец! По всем вопросам обращайтесь к майору юстиции Вячеславу Михайловичу Невзорову, — он отчеканил звание и имя напарника Белого, заостряя на этом внимание, — а не ко мне. Я не занимаюсь раздачей советов и решений, ко мне обращайтесь только при острой необходимости.

— Насчет задержанной сегодня, — попытался вставить слово молодой человек.

— Не перебивай!

Рудской несильно стукнул кулаком по столу и сурово посмотрел на Белого. Молодой следователь знал, что начальник переходил на «ты» только когда злился.

— Я повторю: прислушивайся к Невзорову, когда он говорит тебе правду! Только глупец будет настаивать на своем, когда все вокруг с ним не согласны! Строгий выговор, Белый! Я с тобой нянчиться не собираюсь.

— Я… Я должен оставить дела Мчеславской и Симоновой?

— Да займись ты уже хоть чем-нибудь! — повысил голос мужчина. — Если я увижу от тебя ещё одно нарушение, или услышу от Невзорова об этом… Неполное служебное, а дальше, — он раздраженно выдохнул, — вылетишь отсюда быстрее, чем успеешь моргнуть! Ты понял?

— Да, товарищ генерал-лейтенант, — Белый выпрямил спину и отвел взгляд.

— А теперь вон отсюда! Займись делом уже! Чтоб глаза мои тебя не видели…

Молодой следователь выскочил из кабинета, как ошпаренный. Как он и ожидал, разговор вышел не из приятных, хотя ни один разговор с Рудском не был для него другим. Теперь Белый был вынужден оставить остальные дела и сосредоточиться на убийстве Татьяны Зриловой. Однако он помнил, что должен навестить Алису и поговорить с ней.