О чем кричат Вороны

Дом 37 смотрел окнами в сторону от заброшенного здания, словно стеснялся встречаться взглядом с нерадивым соседом. И хотя само жилое здание выглядело откровенно плохо – деревянные окна, кустарники, доходящие длиной почти до человеческого роста, заросшие и заброшенные клумбы и старые лавочки у подъездов, на которых не насчитывалось большей половины сидений, – на фоне недостроенного дома оно казалось еще более-менее презентабельным. То самое заброшенное здание, которое искала Алиса, было сделано из рук вон плохо. Казалось, что застройщик изначально планировал девять жилых этажей, но, если присмотреться получше, можно было заметить боковые несущие стены на том месте, которое служило сейчас этому зданию крышей. Кустарники огибали дом со всех сторон, где-то достигая такой высоты, что полностью закрывали проемы будущих окон первого этажа.

На одиноко стоящем у этого дома дереве среди пожелтевшей листвы на ветке сидел большой черный ворон и внимательно наблюдал за девушкой, осторожным шагом приближающейся к заброшенному зданию. Алиса сделала несколько робких шагов. Сердце в ее груди забилось сильнее. Стараясь смотреть себе под ноги, а это было важно, ведь то тут, то там между высокой травой и кустарниками можно было наткнуться в лучшем случае на пустую пачку чипсов, в худшем – на использованный шприц, девушка подошла ближе. Взгляд тут же зацепился за проем с поломанными и притоптанными кустами, за которыми виднелась лестница, ведущая вверх.

Высоко поднимая ноги, Алиса пробралась внутрь и зашла в серое, плохо сохранившееся здание. Шершавые стены, испещренные разного рода граффити, не придавали этому дому красоты, напротив, делали пребывание в нем еще более некомфортным. Пересиливая себя и переступая через мусор под ногами, Алиса убеждала себя, что это другое здание, коих достаточно много в неблагополучном районе города, в котором она сейчас находилась. Поднимаясь по обшарпанной крошащейся лестнице, девушка с замиранием сердца смотрела то вверх на открывающиеся ее взору темно-серые стены, то вниз под ноги, не желая наступить на что-то потенциально опасное, будь то использованный шприц или только игла. Чем ближе Алиса была к своей цели, тем громче и быстрее стучало ее сердце, отдаваясь в ушах неприятным гулом.

Добравшись до крыши, она громко выдохнула через рот, ощущая, как дрожь от пальцев распространяется выше и достигает груди. На улице было тепло, но руки ее онемели от холода, а скулы свело от того, как сильно сжала челюсти.

Это была та самая крыша.

Крыша из ее сна, в котором раз за разом умирала одна и та же девушка, которую она никогда не видела и не знала в реальности.

Крупная дрожь пробежала от шеи к затылку и спине, заставив Алису качнуться на месте, когда она делала шаги в сторону края, все еще не веря в то, что открывшаяся ей картина была реальна. Бросив быстрый взгляд на редкие деревья и густые кустарники, поломанные с одной стороны, девушка издала странный звук, похожий одновременно на всхлип, вскрик и вздох.

Ноги Алисы подогнулись, она опустилась на колени. Несколько острых камешков впились ей в ноги, но девушка была полностью поглощена чувством вины, обиды и страха. К этому прибавилось горькое ощущение, название которого Алиса помнила еще с сеансов своего психотерапевта, фрустрация. И этот коктейль из множества чувств, собранных и смешанных рукой умелого бармена, можно было подписать одним коротким словом – отчаяние.

– Это случилось здесь, – едва слышно пробормотала она, касаясь пальцами грязной поверхности под ногами. – Я ничего не смогла сделать…

Девушка думала, что была готова к любому ответу, но мысленно ожидала получить лишь тот, что был бы для нее комфортнее. Слезы, вопреки ее душевному состоянию, не тронули веки с внешней стороны, они даже не появились. Алиса плакала в душе, вздрагивая от скребущегося чувства в груди, и кусала губы в немой мольбе о том, чтобы проснуться, если это был очередной кошмарный сон.

Однако это была реальность.

Болезненная, рвущая на части душу острыми когтями реальность.

III

Днем ранее

Александр Белый тяжело выдохнул, закрывая дверь автомобиля. Жуткая картина предстала перед глазами, словно он все еще был на месте преступления: распластанное на асфальте тело молодой студентки в зеленой куртке, сломанные очки рядом, лужа запекшейся крови и запах разложения, маскирующийся под грязью и мокрой травой. Его едва не стошнило, но Невзоров лишь сочувственно похлопал напарника по плечу:

– Да, наша работа не из приятных. Ты знал, на что подписывался. Ты как? Тебе получше?

Белый неуверенно кивнул, махнул рукой и отошел в сторону. Слушая показания женщины, которая случайно обнаружила тело девушки в кустах у заброшенного недостроенного здания, он никак не мог выбросить из головы эту картину.