О чем молчат боги

Илгизит с минуту сверлил меня пристальным взглядом, а после повел к воротам. Я шла рядом и размышляла. Зачем Рахон притащил меня сюда? Ни за что не поверю, что не было иного места поближе, где мы могли бы остановиться на постой. Но мы прошли еще половину равнины, промчались по порогам и оказались еще дальше от цели нашего путешествия, точнее, моего похищения. Зачем было вести меня во «дворец» йарга, где влияние пятого подручного невелико, рискуя не исполнить волю махира?

– Рахон из Дааса принес весть от великого махира, – надменно произнес Рахон, глядя мимо стражей, стоявших у ворот.

Я перевела на него изумленный взгляд. Весть от махира? Да откуда бы ей взяться, если мы идем из Айдыгера? Или же есть какой-то способ передачи сообщений между Алтаахом и его подручными? Но тогда вот он и ответ на мои предыдущие вопросы. Мы всего лишь… Стоп! Я потерла переносицу. Не вяжется.

Изначально мы шли к сестре Рахона, и он вряд ли собирался оставлять меня там, чтобы отправиться к йаргу. Если бы махир собирался что-то передать правителю, то для этого у него полный Даас посыльных. Это проще и логичнее, чем направлять в столицу моего илгизита, который идет издалека. И тогда он… солгал?

– Кто с тобой? – спросил один из стражей.

– Гостья великого махира, – ответил пятый подручный.

– На ней платье тагайни…

О, как же величественен был сейчас Рахон! Этот поворот головы, этот взгляд свысока, эта поза, слегка вальяжная, но полная собственного достоинства!

– Алтаах позабыл спросить у тебя, кого приглашать к себе в гости? – ледяным тоном спросил илгизит, и йарган упал на одно колено:

– Велик махир, и мудрость его безгранична.

– Покровитель не оставит тебя своей милостью, – произнес Рахон, простерев руку над головой стража. – Идем, дайнани.

И вновь я смотрела на него в изумлении – пятый подручный обратился ко мне сообразно титулу. Ну, раз дайнани… И я вздернула подбородок, расправила плечи и зашагала рядом, в один миг превращаясь в истинную супругу властителя. Только вот мне всё равно было любопытно, что творится в голове моего похитителя. Если никакого послания на самом деле нет, то что он скажет Бальхашу, когда тому доложат о причине появления Рахона? А так как никто не мог мне ответить на мои вопросы, кроме самого илгизита, приходилось ждать развития событий.

А пока мы подходили к дому йарга. Масляные светильники, расставленные по дороге от ворот до входной двери и вдоль каменных стен, не позволяли увидеть то, о чем говорил мне Рахон. Однако и этого света хватило для того, чтобы я приостановилась и заскользила взглядом по фасаду, потому что ракушки все-таки мерцали. Таинственно и притягательно. Но вот пятый подручный чуть подтолкнул меня, и я пошла дальше.

В молчании мы вошли в высокие деревянные двери, обитые металлическими полосами. Пока новых впечатлений не было. Мрачноватые стены без украшений, по крайней мере я их не разглядела в сумраке, царившем на первом этаже. И лестница, по которой мы поднялись наверх, не имела никаких изысков. Я даже успела подумать, что фантазии архитектора и обитателей дома хватило лишь на ракушки.

А потом Рахон уверенно толкнул дверь еще неизвестного мне помещения, и вот тут рот мой открылся. Не в прямом смысле, разумеется, внешне я осталась невозмутима, но изумление оказалось велико. Мы вошли в небольшую комнату, которую я могла бы назвать гостиной. Стены ее оказались задрапированы! И не просто обтянуты тканью, но ткань эта была искусно выткана изображением цветущего сада. Не то чтобы создавалось ощущение, что вы попали в сад, но по стенам тянулись тонкие черные ветви, покрытые пышными цветами розового цвета. Местами с них облетали лепестки, где-то сидели птицы, и всё это на фоне скал. Потрясающе!

– Вот ты и удивлена, – негромко произнес Рахон.

Я перевела взгляд на своего похитителя и снова заскользила им по стенам, продолжая рассматривать вытканное полотно. Сад тянулся по обеим сторонам, а по центру, на стене, стоявшей напротив двери, от него переходили лишь несколько цветущих веток. Зато там были скалы, а еще мужчина, сидевший на вершине, скрестив ноги. Он раскинул руки и глядел на вошедших спокойным взглядом черных глаз. Одежда его тоже была черной, долгополой, и она развевалась на ветру, как и черные волосы мужчины. По платью его шел затейливый орнамент, и в волосы были вплетены белые бусины вроде жемчужин.

– Кто это? – спросила я тихо, пользуясь тем, что мы всё еще были одни.

– Наш Покровитель, – с улыбкой ответил Рахон.

– Потрясающе, – признала я. – Очень хорошо.

– Вот ты уже и не кривишься при его упоминании, – заметил пятый подручный, и я отмахнулась:

– Я говорю о работе. Великолепно, просто великолепно. Тот, кто это вышивал, настоящий мастер. Я поражена изяществом.

– У тагайни такого нет, – тут же ввернул илгизит, и я скептически хмыкнула.

– Полагаю, что нечто подобное можно встретить в Курменае, – сказала я. – Этот таган наиболее развит. Не удивлюсь, если и мастер, который это сотворил, тоже из Курменая.

– У нас есть свои мастера, – буркнул Рахон.