О чем молчат фигуры

«На основании моего опыта в Буэнос-Айресе мне представляется необходимым предложить только два изменения первоначальных условий. Первое изменение следующее: число партий должно быть ограничено и не должно превышать, по моему мнению, шестнадцати. Таким образом, измененное правило должно гласить: матч играется до шести выигранных партий, но если после шестнадцати партий ни тот, ни другой участник не выиграет требуемых шести партий, победителем в матче и чемпионом мира признается тот, у кого окажется фактический перевес в выигранных очках.

Конечно, в случае равенства очков матч объявляется закончившимся вничью, и чемпион мира сохраняет свое звание.

Второе изменение касается продолжительности игры. По моему мнению, необходимо установить контроль времени после четырех часов игры (т. е. делать 30 ходов за 2 часа), причем надлежит играть в два приема по 4 часа ежедневно с перерывом от полутора до двух часов для отдыха. Всякий анализ во время перерыва запрещается, в противном случае партия считается проигранной. Предлагаемые мной изменения основаны на том соображении, что матч без ограничения числа партий может, в сущности, продолжаться неопределенно долго и исход его будет в конечном итоге зависеть только от физической и моральной выносливости участников. Другими словами, вопрос будет заключаться в том, кто раньше выдохнется, а не в том, кто лучше играет. При этом не принимаются во внимание и расходы в течение матча, которые непомерно возрастут, если последний затянется».

Копию письма Рюэбу Капабланка отослал Алехину.

Письмо Капабланки вызвало резкую реакцию Алехина. Отбросив всякую дипломатию, он ответил кубинцу открытым письмом:

«После того, как Вы потеряли Ваше звание, Вы хотите изменить условия, которые Вы заставили подписать в Лондоне Ваших будущих противников. Это Вы сделали несмотря на то, что при нашей последней встрече 12 декабря 1927 года я категорически заявил, что принципиально ни на какие изменения регламента не соглашусь. Вы предлагаете сократить число партий до 16 и ссылаетесь при этом на Ваш опыт в Буэнос-Айресе. Хотя в нашем матче я фактически мог быть победителем, начиная с 12-й партии, в любой момент, я полагаю, что ни меня, ни весь шахматный мир такая победа не могла бы удовлетворить...

Я выиграл у Вас в честном, тяжелом бою шесть партий, и я признаю только того сильнее меня, кто выиграет у меня шесть партий.