О чем молчат фигуры

О подозрительности и мнительности Ботвинника ходили легенды, в которых сейчас уже невозможно отличить, где правда, а где вымысел. Вот одна из таких историй, озвученная Марком Таймановым, которую я приведу в несколько сокращенном виде:

«С горечью и обидой делился со мной однажды Сало Флор — верный друг и секундант Ботвинника — по поводу поразившего его эпизода, который случился во время матча на первенство мира Ботвинник — Бронштейн».

Напомним читателям, что 23-я партия этого матча, в которой чемпион мира играл белыми, была отложена в лучшем для него положении, и Ботвинник записал свой секретный ход. Выигрывая эту встречу, он сравнивал счет в матче, и в последней 24-й партии ему было достаточно ничьей, чтобы сохранить чемпионский титул.

А теперь снова предоставим слово Тайманову:

«...Чемпион мира в хорошем настроении покинул Зал им. Чайковского. Его встретил радостный Флор, и они, как обычно, пешком отправились домой к Ботвиннику. По дороге секундант приводил по памяти варианты, которые должны принести желанную победу. Поужинав, сели за доску и вместе проанализировали позицию из отложенной партии.

К ночи Флор удалился домой для скрупулезной шлифовки анализа, договорившись, что утром они расставят все точки над "i". Так и случилось. С учетом очевидного "секретного" хода, который был должен накануне записать Ботвинник, сомнений в его победе уже не оставалось.

В игровой день они вместе прогулялись, пообедали и отправились на доигрывание этой, по существу, решающей партии.

Эмоциональный Флор не скрывал своей радости по поводу ожидавшейся развязки, а Ботвинник охотно ему поддакивал. Наконец они пришли к турнирному помещению. Сало пожелал ему "ни пуха, ни пера", и только здесь, у входа в зал, Ботвинник неожиданно признался. Тихо, чтобы никто не мог услышать, он шепнул Флору:

— Соломончик! Я записал другой ход!

Флор чуть не плакал и долго не мог забыть обиду, нанесенную другом».

В этой истории, красочно расписанной Марком Евгеньевичем, есть одна небольшая неувязка — секундантом Ботвинника на матче с Бронштейном был не Флор, а Вячеслав Рагозин, которому чемпион мира безусловно доверял. Где же был он — официальный секундант? Обычно именно Рагозин сопровождал Ботвинника по дороге на игру и обратно домой, именно Рагозин обычно принимал участие в домашнем анализе. И отсутствие Рагозина заставляет усомниться в правдивости всей этой истории. Либо Флор что-то перепутал, либо Тайманов...

Несомненно, главным качеством Ботвинника была его исключительная целеустремленность. Еще юношей он поставил перед собой высокую цель — стать чемпионом мира по шахматам и последовательно шел к ней, отсекая все лишнее, что мешало движению. Эта целеустремленность отличала не только Ботвинника-шахматиста, но и не в меньшей мере Ботвинника-человека. Если он ставил перед собой цель, не было силы, способной его остановить.

Вот история, рассказанная мне заместителем председателя Спорткомитета Дмитрием Постниковым, в конце сороковых и пятидесятых годах курировавшего шахматы:

«Став чемпионом мира, Ботвинник решил построить дачу. И не где-нибудь, а в одном из самых престижных мест Подмосковья — на Николиной горе. Стоит добавить, что там проживали самые сливки общества — поэт С. Михалков, писатель Ф. Панферов, академик П. Капица, авиаконструктор В. Мясищев. Николина гора находится вблизи Москвы-реки, в районе водоохранной зоны столицы и контролировалась Министерством внутренних дел. Написав на имя министра внутренних дел Л. Берия письмо, Ботвинник обратился к тогдашнему председателю Спорткомитета Аполлонову с просьбой о поддержке. Через некоторое время Аполлонов приказал Постникову вызвать Ботвинника и сообщить, что Берия ему отказал. Постников пригласил Михаила Моисеевича и передал ему слова председателя Спорткомитета.

Разрешите воспользоваться вашей "вертушкой",— неожиданно попросил Ботвинник и, получив согласие, быстро набрал номер. Было очевидно, что он готов к такому повороту событий и отступать не намерен.

В трубке послышался голос:

У телефона Маленков. С кем я говорю?

Здравствуйте, Георгий Максимилианович! Говорит чемпион мира Ботвинник. Прошу принять меня по небольшому вопросу.

В то время (конец 40-х годов) Г. Маленков был одним из ближайших сподвижников Сталина.

Откуда вы звоните?

Из Спорткомитета.

Через двадцать минут жду вас на Старой площади. Пропуск вам будет заказан. (На Старой площади располагался Центральный комитет партии.) Попрощавшись с Постниковым, Ботвинник поспешил на Старую площадь. А через неделю в Спорткомитет пришла телефонограмма. Ее содержание:

«По поводу заявления тов. Ботвинника М. М.

Министру лесного хозяйства тов. Орлову. Выделить столькото кубометров леса для тов. Ботвинника М. М.

Министру путей сообщения тов. Бещеву. Обеспечить доставку леса до поселка Николина гора.

Председателю Моссовета тов. Попову. Выделить участок земли на Николиной горе для дачи тов. Ботвинника М. М.

Главному архитектурному управлению Моссовета. Представить тов. Ботвиннику М. М. стандартный проект дачи.

Все расходы за счет тов. Ботвинника М. М.»