О чём молчит Ласточка

Пусть они собирались долго, но выдвинулись вовремя. Петляя по уже знакомым Володе улочкам, выехали на шоссе, затем — на автобан. По автобану им предстояло ехать пять часов до Мюнхена, а оттуда — ещё полчаса до Дахау. Володе было жутко интересно, правда ли, что на немецких трассах нет ограничения скорости, и он принялся расспрашивать об этом Юру. Тот отвечал с явным удовольствием.

Дорога предстояла долгой, но не живописной. Как бы Володя ни хотел посмотреть Германию из окна автомобиля, на автобане, окружённом то лесами, то шумоподавляющими щитами, любоваться было нечем.

— Ни деревеньки, ни домика, — пожаловался Володя, — леса да поля, и те как у нас.

— Да, — кивнул Юра. — Жаль, ты зимой приехал. Летом красота, всё цветёт. Приезжай — сам увидишь.

— Ты так не шути, я же приеду, — хмыкнул Володя.

— А я не шучу, — Юра рассмеялся.

Через час, а может, два или даже больше — за разговорами с Юрой время летело, — на горизонте выросли десятки высоченных белых шпилей ветряных электростанций. Заметив, что Володя заинтересовался ими, Юра снизил скорость. Казалось бы, ветряная электростанция — что тут такого, но кружение гигантских лопастей ветрогенераторов завораживало.

Юра пояснил, что сейчас они находились в Саксонии и впереди их ждала Бавария.

А Бавария — это та самая Германия с открытки, сказочная страна из произведений братьев Гримм, Гофмана и Гауфа. Именно Баварию рисовало Володино воображение, когда Юра рассказывал о своём городе. Игрушечные домики в окружении заснеженных гор, волшебные замки на вершинах скал и в зеркалах озёр — всё это существовало именно здесь. Досадно, что с автобана нельзя было увидеть эту красоту. И по-настоящему жаль, что, пусть дорога вела Юру с Володей в столицу Баварии — Мюнхен, сегодня им было не туда.

Следующим, что за долгую дорогу привлекло внимание Володи, стали виноградники. Зимой они были убраны, и Володя не догадался бы, что это именно виноград, если бы не решётки шпалер.

Спустя час по обе стороны от автобана начали подниматься горы.

— До Альп далеко? — тут же спросил Володя.

— Да, прилично. Хотя, если хочешь, в ста километрах от Мюнхена есть на что посмотреть. Правда, остановиться пока негде — под праздники все отели переполнены.

— Значит, поедем туда летом и забронируем всё заранее, — решил Володя.

— Договорились, — кивнул Юра.

Утомлённые дорогой и голодные, они наскоро пообедали в придорожной зоне отдыха и снова отправились в путь. Спустя шесть с половиной часов и шестьсот километров, в объезд Лейпцига, Нюрнберга и Мюнхена, они въехали в город Дахау.

Юра тут же замолк, уставился на дорогу. Вскоре они оказались у входа в музей под открытым небом. Припарковались и направились через парк к воротам концлагеря. На улице было морозно. Падал снег, но, едва коснувшись земли, таял. Ветер качал голые ветви старых деревьев. Несмотря на холод и слякоть, шли неспешно. Володя смотрел под ноги, разглядывая явно старинную брусчатку — подогнанную, камень к камню.

Но вдруг идеальную кладку перечеркнули рельсы, ведущие к руинам железнодорожной платформы. Володя удивился — неужели такие педанты, как немцы, решились изуродовать столь красивое старинное покрытие железной дорогой? Собираясь возмутиться вслух, он поднял взгляд и увидел среди остриженных кустов и клумб белый, по-немецки аккуратный домик с чёрными коваными воротами и высеченной на них надписью «Arbeit macht frei». Это были ворота в концлагерь. А по возмутившим Володю рельсам на разрушенную теперь платформу когда-то приходили поезда с узниками.

Подойдя ко входу, Юра остановился как вкопанный. Володя понял — колеблется, но не стал его тревожить, прошёл чуть вперёд. Оказавшись за воротами, обернулся — Юра стоял на том же месте и рылся в сумке. Володя позвал его, но тот не отреагировал. Пришлось вернуться к нему.

— Паспорт потерял, — оправдывался Юра и, смущённо улыбаясь, продолжил перебирать вещи. — А нет — нашёл.

Володя вздохнул и положил ладонь Юре на плечо — каменное. Он сжал его, мышцы под пальцами чуть расслабились. Юра оттаял. Володя мягко подтолкнул его вперёд.

— Я не знаю, как долго буду в архиве, — негромко произнёс Юра, — думаю, не больше часа. Давай я напишу тебе СМС, когда закончу, и встретимся здесь?

— Договорились, — ответил Володя и пропустил Юру внутрь вестибюля музея.

Вестибюль выставки и архива был общим, они располагались в одном месте — в здании технического обслуживания.

Проводив Юру взглядом, Володя на всякий случай поставил будильник и вышел наружу.

Оказавшись на главной площади, Аппельплац, Володя как следует осмотрелся. Дахау не производил пугающего или мрачного впечатления — если не знать, что это бывший концлагерь, можно спутать его с площадью какого-нибудь русского или украинского провинциального городка. Площадь как площадь, дома как дома, всё совершенно обычное, лишь одно настораживало — вышки для снайперов и забор с колючей проволокой. И, конечно, более современные постройки — памятники.