О чем молчит ласточка

— Да-а, — завыла Маша.

— И наорала на него?

Вместо ответа снова послышались всхлипы. Володя забеспокоился, но не за Диму, а скорее за Машу. Она и до этого была способна на разные глупости, а теперь, услышав от сына, что больше его не увидит, могла наломать феерических дров.

— Ты знаешь, куда он мог пойти?

— К Толе, с которым учится… Это он с ним… целовался! Я к его родителям… — Маша проглатывала целые слова. — Пусть знают, пусть… извращенец… я им!..

— Чего? Что ты собираешься сделать? — На смену беспокойству пришла тревога — Володя, кажется, понял, на что именно решилась Маша. — Рассказать все родителям его друга? Ты с ума сошла?! — Прижав телефон к уху плечом, Володя бросился одеваться. — Подожди хотя бы до утра.

— Нет! Он у них, он точно у них, я… — всхлипнула Маша.

— Не вздумай! — крикнул он. — Никуда не ходи, никому не звони, сиди дома, жди меня! Я скоро приеду.

Не отнимая телефона от уха, под протестующий лай Герды Володя собрался, вышел на улицу и сел в машину.

Он осознавал, что это не его беда и не его дело. Но Маша своими звонками и встречами, откровением и доверчивостью заставила Володю чувствовать себя причастным к судьбе этой семьи, не лишним и не чужим. И если раньше он остужал Машин пыл лишь разговорами, то теперь пришло время действовать, пришло время защитить, но уже не Машу, а Диму. И, может быть, его друга.

— Не смей вплетать сюда его родителей! — скомандовал он. — Ты знаешь этих людей? Хорошо знаешь?

— Видела отца вроде бы… может быть… — Маша будто захлебывалась. — На родительском собрании…

— И ты собираешься сказать незнакомым людям, что твой сын целуется с их сыном? — Володя говорил, лишь бы просто потянуть время и удержать Машу на месте, пока не приедет к ней.

Маша была не подготовлена к подобному, поэтому и мучилась так сильно. Но кто этот второй парень — неизвестно. Тем более неизвестно, что у него за родители и как они отреагируют на новость. Реакции бывают разными, от драм вроде Машиной до настоящих трагедий — драк и попыток самоубийства. Володя не мог позволить ей спровоцировать что-нибудь в этом роде.

Он ехал осторожно — солнце еще не встало, а вдобавок зарядил такой ливень, что стеклоочистители не справлялись, лишь на мгновение прерывали завесу воды на стекле. Несмотря на это, дорога пролетела в один миг. Еще миг — и Володя оказался возле незапертой двери в Машину квартиру.

Казалось, заплаканная Маша постарела лет на десять. Она сидела на кухне, говорила с Володей по мобильному телефону, а прямо перед ней на столе стоял стационарный. Желтая пластмассовая трубка была снята, по кухне разносились и раздражали слух длинные гудки.

— Что ты делаешь? — спросил Володя, оказавшись у нее за спиной.

Маша не сразу заметила, что он уже сбросил вызов и стоит возле нее, поэтому ответила в трубку мобильного:

— Звоню его родителям. На домашний. — Маша всхлипнула и прокричала: — Полчаса уже звоню, а они не берут трубку!

— Успокойся. Давай я тебе валерьянки накапаю или что у тебя есть?

Володя налил ей воды, и, только когда кружка звякнула о столешницу, Маша обернулась.

Увидев Володю, обняла его так крепко, что он охнул. Уткнулась ему в живот и разрыдалась в голос. Володя положил трубку домашнего телефона, принялся неловко гладить Машу по плечу. Пытаясь успокоить, бормотал пустые утешения, а сам лихорадочно соображал, что делать.

Как только ее рыдания приутихли, спросил:

— Ты не знаешь, есть ли у его родителей дача?

Маша расцепила объятия и посмотрела на него снизу вверх.

— Дача?.. Ты думаешь, Диму увезли на дачу? В лес?! — Она пришла в такой ужас от этого предположения, что вскочила с места.

— Нет, конечно. — Володя усадил ее обратно на табурет. — Может, просто родителей нет дома? Сегодня выходной, они могли уехать на дачу, если она у них есть.

Маша высморкалась, выпила принесенную Володей воду и, кажется, начала успокаиваться.

— Да, — тихо пробормотала она. — Они же не могут не слышать телефона. А раз гудки длинные, значит, он не выключен.

— Если только не вырубили звук… — задумчиво отметил Володя.

— Надо пойти к этому… Толе, — подала голос Маша. — Его дом недалеко тут.

— Хорошо, но ты успокойся сначала. Где у тебя апте…

— Но я не знаю номер квартиры, а там пять подъездов! — простонала Маша, указывая пальцем на шкаф, где Володя надеялся найти успокоительное.

— Тогда подождем хотя бы до семи. Сама понимаешь, шататься по подъездам и ломиться в чужие квартиры в пять утра чревато…

Володя нашел валерьянку и дал Маше, а себе заварил кофе — взбодриться. Мысли едва ворочались — сказались дикая усталость вкупе с двойной дозой снотворного. А когда Маша снова схватила телефон, набрала домашний номер Толи и из трубки опять полились раздражающие гудки, у Володи вовсе разболелась голова.

Что-то он упустил. В гомоне мыслей то появлялась, то таяла какая-то идея. Явно хорошая, но никак не получалось ее уловить. Пока на глаза не попалась газета.

— Вот я идиот! Ты говоришь, знаешь номер дома. А улицу знаешь?

— Угу… — вяло протянула Маша.

За эти несколько часов она так нанервничалась, что вымоталась и, казалось, вот-вот уснет.